Души нижних миров
Шрифт:
– Пусть вы не стремитесь к власти и отказались от титулов и кровного родства, – вещал король Сорвенго жениху и невесте, – но я надеюсь, что хотя бы один из ваших детей сядет на трон Эллании и положит конец распрям.
Примерно то же самое сказал и отец невесты, высказав пожелание, чтобы его будущий внук занял трон, давно отнятый у клана Эль’Ланильон. Дарвингиль и Хризастелия, пока еще не помышлявшие о детях, были настолько рады благословению обоих отцов, что даже согласились сыграть свадьбу в родных краях. Вот только со списком гостей снова вышел скандал. Эльфы – народ скрытный и ко всем остальным расам относятся с презрением. Помня о старых предательствах, они закрыли Элланию от других народов, исключение составили лишь дриады, но они для эльфов – кровная родня. А в списке гостей
Царственная мамаша Дарвингиля сговорилась с родительницей Хризастелии (дамы весьма сдружилась в ходе свадебных приготовлений), и обе закатили совместную истерику мужьям, которые, в общем, были с ними согласны, и жениху с невестой. Знатная получилась сцена с заламыванием рук, закатыванием глаз, истерическими подвываниями: «Какой позор! С кем вы якшаетесь? Мы не позволим! Вы не посмеете! Подумайте о чести кланов!» – и так далее, и тому подобное.
Дар и Хриза с молчаливым царственным спокойствием выслушали претензии (предполагаю, на это время они отключились от внешнего мира и общались исключительно мысленно, обсуждая более приятные вещи) и с ледяным спокойствием заявили, что очень уважают традиции своего народа и мнение родивших их женщин, а потому свадебные приготовления следует свернуть и забыть о внуках, как о проплывающих мимо облаках.
К чести заносчивых эльфиек, они сразу поняли, что дети не шутят, и мгновенно прекратили концерт, перейдя на деловой тон переговоров. Слезы высохли по мановению руки, голоса утратили заунывность и истеричность. В результате было решено, что:
– гости приглашаются согласно списку жениха и невесты, без редактирования;
– гости неэльфийских рас прибудут все одновременно одним порталом сразу к месту празднования;
– никакого оружия при гостях не будет;
– гостям запрещено выходить за пределы городской стены столицы Эллании – города, где будет проходить торжество;
– гости покинут страну и город одновременно все сразу и одним порталом после окончания празднования.
Было еще несколько пунктов, но их наличие никак не отразилось на нашем присутствии в эльфийском государстве.
Могу поведать также, что Дарвингиль ни разу не пренебрег своими обязанностями наставника меня неразумной и не отменил ни одной утренней тренировки, чем сильно удивил и взволновал своих сородичей. Но об этом позже.
Свадьба Дарвингиля и Хризастелии была назначена на день весеннего равноденствия. Половина Братства собралась в цитадели на площади у фонтана – излюбленном месте открытия больших порталов моего Дракона. Среди членов Братства есть немало представителей царственных семей различных государств. Поэтому в этот раз мы выглядели не как армия убийц демонов, вооруженная до зубов (каковой, по сути, и являемся), а словно сборище придворных, наряженных для королевского бала.
Когда Шторм поручил Нерку, брату владыки Милителии, привести меня в порядок для торжества, я сказала решительное «нет!». Воспоминания об одеянии шауранской принцессы оставили глубокий след в моей ранимой душе и теле, привыкшем к кожаным доспехам. Но через пару дней я обнаружила в своем шкафу чудесное платье свободного покроя из белоснежного шелка. Оно доходило мне до щиколоток, а высокие разрезы по бокам позволяли легко двигаться, не стесняя движений. По золотой вышивке я сразу узнала руку милительского мастера, у которого когда-то Нерк заказывал для меня тунику. Отказаться от такого платья я была не в силах, и мое решительное «нет!» сменилось восторженным «да!». Я даже сама сделала себе изысканную прическу, обильно снабдив ее колюще-режущими спицами, больше похожими на тонкие кинжалы, припомнив «рецепт» старшей жены клана Харут из далекого солнечного Шаурана. Дополняли наряд изящные туфельки на каблучке с окантовкой мысов и набойками из желтого металла, очень похожего на золото.
Шторм только удовлетворенно хмыкал, благодарно кивая Нерку. Он безуспешно пытался связаться со мной в течение двух часов, пока я осваивала парикмахерское искусство
Когда я появилась у фонтана, то оказалась если и не краше всех, то уж точно не выбиваясь из общей массы «придворных», чем заслужила похвалу возлюбленного.
– Тебе надо срочно переодеться! – нахмурившись, строго сказал он. – Иначе королева Эллании и все эльфийки утопятся от зависти к тебе, а король и эльфы – от зависти ко мне. – Шторм широко улыбнулся. – Разве мы можем допустить уничтожение целого народа? – шутливо воскликнул он.
– Поженим Дара и Хризастелию, и они нарожают новых эльфят, с которых начнется возрождение нации! – Я охотно поддержала шутку, ужасно довольная высказыванием Шторма.
Сам он был одет в белый камзол с тонкой золотой окантовкой, сапоги с золотыми пряжками и белые шелковые штаны. В общем, сразу видно – наши костюмы тщательно подобраны и соответствуют друг другу, так что ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что мы вместе. Спасибо мастерам его владычества Варга, правителя Милителии!
Я пригляделась к собравшимся у входа в портал. Похоже, третий пункт свадебного договора между родителями и детьми, гласящий: «Никакого оружия при гостях не будет», остальные поняли так же, как и я. Шторм открыл портал в тронный зал короля Эллании, и мы – кто парами, согласно этикету, а кто по одному – начали отбывать к месту торжества. Я и Шторм замыкали шествие, проход портала за нами закрылся.
Можно было бы сказать, что тронный зал сиял великолепием и поражал воображение изысканной утонченностью лепнины и живыми деревьями с растущими на них вместо листьев рубинами, сапфирами, изумрудами и другими сверкающими самоцветами. Однако после пяти лет воспитания в боевом Братстве, познания всех возможностей созидательной магии и достижений разных миров понимаешь, что нет ничего невозможного. Но любая, даже самая прекрасная вещь – ничто по сравнению с жизнями живых существ. И некому будет творить и восхищаться творимым, если демоны поглотят творящих и восхищающихся.
Охрана эльфийского короля встретила нас, ощетинившись копьями. Если эльфы ожидали увидеть перед собой хулиганскую банду, то они сильно просчитались. Члены Братства, несмотря на копья, по очереди подходили к трону, на котором восседал король, кланялись и проходили в глубь зала, освобождая место для вновь прибывших. Эльфы смотрели на нас во все свои прекрасные, слегка раскосые глаза, будто на обитателей зверинцев. Неудивительно, ведь многие из них никогда не выезжали за пределы собственной страны, закрытой от всех остальных рас. Одни разглядывали нас с откровенным любопытством, однако многие – с нескрываемым отвращением и пренебрежением. Было неприятно, но вполне терпимо – опираясь на надежную стальную руку Шторма, я в состоянии выдержать любые взгляды и даже насмешки. Насмешек, впрочем, не последовало. Никто не рискнул испортить свадьбу престолонаследника, пусть и заблудшего по ошибке в какое-то дремучее Братство. Король Сорвенго не простил бы такого неуважения ни одному из своих подданных. И они это прекрасно понимали.
Роскошная и помпезная церемония бракосочетания проходила под открытым небом, если не считать увитых диковинными перламутровыми розами беседок. Миниатюрные водопады, берущие свое начало из парящих на уровне эльфийского роста белоснежных облаков, искрились в ярких лучах весеннего солнца. Они появлялись то тут, то там, но умудрялись никого не намочить.
Прекрасная Хризастелия в пышном одеянии из нежно-розовых лилий сама была похожа на чудесный магический цветок. Я завороженно смотрела на нее и Дарвингиля, не понимая ни слова из их брачных клятв, которые звучали подобно песне на дивном древнеэльфийском языке. Я чувствовала счастье, переполняющее души молодоженов. Мы все его чувствовали, вдыхали его, наслаждались им. Они стояли друг против друга, смотрели глаза в глаза, обменивались словами, браслетами и касаниями рук. В тот момент я отчетливо поняла, что, если, упаси Создатель, сейчас случится нападение демонов, я готова пожертвовать всеми эльфами и доброй половиной братьев, лишь бы осталась в живых эта пара, обретшая на двоих одну душу…