Души нижних миров

Багнюк Ольга Юрьевна

Тимур подъехал сзади, вынудив коня Нерка отступить в сторону.

– Надень это! – Он протянул Юстиниане плащ-накидку.

Девушка поблагодарила.

– А вы, надеюсь, обладаете крепким здоровьем? – спросил Тимур Нерка. – У меня нет лишнего комплекта.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся вампир и, оказавшись рядом с Тимуром, тихим голосом, так, чтобы его слышал только он, добавил: – В крайнем случае попрошусь под крылышко к нашей прекрасной даме! Безусловно, вдвоем теплее.

– Я тебе шею сверну! – не выдержал оппонент.

– Вы очень самоуверенны, сударь! –

изящно возразил Нерк.

– Мне часто говорили об этом! Как правило, «до» и никогда – «после», – парировал Тимур.

– Может, попробуете подтвердить свои слова? – разозлился Нерк.

– Обязуюсь подтвердить! Но сначала выполню то, что должен: доставлю Юстиниану в безопасное место и выведу людей из этого проклятого леса.

– Ловлю на слове! – поклонился, принимая вызов, Нерк.

– Ты свое удержи, не надорвись! – отрезал Тимур и пришпорил своего бедного коня.

Нерканн опять вернулся к Юстиниане и самодовольно ловил тяжелый взгляд Тимура.

Лес становился все более влажным. Вдобавок с севера пробился циклон, и теперь сырой заряд ветра принес проливные дожди. Дороги сделались расхлябистыми. Копыта лошадей вязли в глинистой почве. Наконец вдали показались прибитые дождем жиденькие дымки деревни. В отряде искоркой пробежало оживление. Однако Тимур, остерегаясь засады, выслал конный разъезд из двух опытных воинов.

Когда они благополучно вернулись и доложили о своих наблюдениях, Тимур наконец-то разрешил отряду короткий комфортный отдых.

* * *

Рассвет выдался серым и дождливым. Притулившись возле стены, местный шаман тренькал на струне, зажатой в губах. Странный однотонный звук должен был разогнать тучи.

Юстиниана встала пораньше, вышла во двор и начала тренировку. Двуручный меч описывал широкие круги вокруг ее хрупкой фигуры. Она делала резкие неожиданные выпады, словно отражала атаки невидимого противника. Припадала на колено, перекатывалась и вновь поднималась.

Тимур замер, не в состоянии отвести взгляд от этого волшебного зрелища. Вот она остановилась, и вдруг меч с новой силой завращался вокруг девушки. Казалось, она пыталась не пустить дождевые капли к земле, и ей это почти удавалось. Двигающийся меч обратился в серебряный обруч, вращающийся вокруг воительницы. Внезапно она остановилась. По ее лицу, смешиваясь с дождевыми каплями, градом катил пот. Треньканье выделилось в отдельное звучание, свист рассекаемого воздуха прекратился, и стало слышно, как стучат дождевые капли и бьется в груди разгоряченное сердце. Комок подкатил к горлу Тимура. Шаман оставил наконец струну в покое, и она долго звучала в неприкосновенной тишине. Низкое небо вдруг пронзил золотой широкий луч. В туманную низину пробивалось солнце.

Жители деревни занимались в основном коневодством, поэтому быт их был весьма скуден. Вся трапеза сводилась к вареной или сыровяленой конине, пресным лепешкам и кислому кобыльему молоку. Ковры из шкур все тех же коней заменяли постели. Впрочем, эти условия отряду показались верхом уюта и благополучия. Тимур находил, что более удачное пристанище найти было невозможно.

Жителей мало, поэтому появление чужака не могло пройти незамеченным. К тому же именно здесь легко было обменять усталых мелительских коней на местных лошадок, пусть менее красивых, зато чрезвычайно выносливых. Еще один существенный момент: сыровяленое мясо как нельзя лучше подходит для пайка, на котором они смогут продержаться до конечной цели путешествия.

Местный богач-коневод быстро сообразил, какая удача плывет ему в руки.

– Не беспокойся, Батор, – так вежливо называл он Тимура, угадав в нем старшего, – лучших коней тебе дам!

Тимур кивнул.

– Ай хороши! Ай хороши! – не в силах сдержать эмоций, цокал языком торговец, поглядывая на мелительских скакунов. – И мои хороши, – вдруг испугавшись, что Батор передумает, зацокал он, как сердитая белка. – Мои – им сноса нет, и копыта не болят. Весь год на пастбищах! – нашел он веский аргумент.

– Знаю, уважаемый, – усмирил его восторги Тимур. – Знаю и цену своим, и цену твоим. Мне рассказывать не нужно. Ты на этой сделке втрое выгадаешь. Я ведь властью императора и даром коней взять могу.

– Ай-ай! – запричитал хозяин лошадей. – Зачем разорять будешь?

– Не буду разорять, – милостиво согласился Тимур. – Я тебе, считай, щедрый подарок делаю. Всех своих милительских лошадей оставляю, уставших, но лучших в своей породе. Всех, кроме серого!

– А серого чего ж? – сделал умильное лицо торговец. – И серого оставь! Лошадка устала… Я за него двух дам!

– Ты мне за вороного двух дашь, – указал Тимур на глянцевого жеребца Нерка.

– Разоришь ты меня, Батор, – осуждающе покачал головой торговец.

– Будешь спорить – разорю! – пообещал Тимур.

– Да, да, да, – закивал местный конезаводчик. – Бери, конечно, бери! Ты – власть!

– Где твои лошади? Посмотреть хочу, – перебил его Тимур.

– Утром приведут! Что им в загонах сидеть? В табуне ходят! – отвечал мужчина.

– Ну все, по рукам, – завершил сделку Тимур. – Мой человек пойдет ловить коней с твоими работниками.

– Зачем? – удивился хозяин табунов. – Пусть отдыхает, они утром приведут!

– Знаю я вашего брата, подсунешь старую или больную, а потом будешь причитать, мол, как такое случилось.

– Зачем обижаешь, Батор? – улыбнулся хитрый хозяин. – Ты много знаешь, тебя обмануть – себе дороже!

– Ай молодец! – передразнил с улыбкой его тон Тимур. – Соображаешь. Смотри, уважаемый, если мне хоть одна не понравится – всех со двора сведу!

– Ай зачем так говоришь!

Ударили по рукам.

Тимур обернулся к поджидавшему конца сделки Рогу.

– Рог, утром с его ребятами поедешь лошадок выберешь! – громко распорядился Тимур и, продолжая улыбаться, тихо добавил: – Эти не обманут – себя уважать не станут. Смотри в оба! Зубы – хрен с ним, на один раз берем. Но ноги чтоб были безупречные: копыта, суставы, вены, жилочки. Если какая охромеет – сам за нее повезешь, – пригрозил он.

Рог только головой покачал. Но Тимур и впрямь ошибку не спустит, особенно если предупредил.