Души Рыжих
Шрифт:
Загрузив-таки аккумуляторы в надлежащие гнезда, они на пару минут присели на край готовой теперь к отправлению глатформы, утирая пот с физиономий Чикидара снова покосился на Лемье. Лемье – на Чикидару. Чисто машинально он провел пальцами по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. На щеке пальцы эти задержались, и легкое недоумение появилось во взгляде француза, словно он не нащупал на своем лице чего-то привычного, ставшего почти родным. Шрама...
– Вам дурно, капитан? – Кай заглянул в лицо Чикидаре. – Хлебните – это ваш кофе...
Вид
– Спускайте грузовую аппарель! – крикнул Кай видневшемуся в просвете люка Русти. – Прошу познакомиться – наш гостеприимный хозяин – капитан Джон-Ахмед Чикидара.
– Очень приятно, капитан, – несколько сварливым тоном отозвался Русти. – Объясните мне ради Бога, кэп, почему вас угораздило тронуться в рейс, имея в конверторе погоревшие сегменты отражателя?
– Погоревшие сегменты? – недоуменно переспросил Джон-Ахмед. – Откуда вы это взяли? Отражатель в конверторе – новенький.
– Мы это взяли с распечатки контрольного отчета вашего «бортовика», кэп... – столь же недоуменно объяснил Русти.
– Вы больше читайте такие глупости! – возмутился Чикидара. – У меня в компьютере выставлены данные по износу специально для налоговой инспекции... Знаете – чем выше процент амортизации, тем меньше отчисления за простой...
Русти открыл рот, потом – закрыл.
Из-за его спины, из тамбура выглянула и бесшумно спрыгнула на причалившую встык к борту «Леди» платформу пламенно-рыжая Марго. Прошлась вдоль ограждения и стала тереться о брюки Джона-Ахмеда.
Мир поплыл перед глазами у Чикидары.
Федеральный Следователь энергично потер освободившийся наконец от кислородной маски нос. Поведение кэпа Чикидары вызывало у него определенное недоумение. Кэп был не просто перепуган – это как раз было бы только естественно при сложившемся раскладе, – нет, Джон-Ахмед Чикидара выглядел в точности, как один старый знакомый Кая, в тот момент, когда тому въехали поленом по темени, вслед за чем без промежутка поднесли чарочку за здоровье государя императора. Шок Чикидара испытал явно во время их встречи. И этот шок не был простым страхом перед законом.
Не успел Кай окончательно сформулировать для себя суть озадачившей его странности в поведении Джона-Ахмеда, как его подхватил под локоть Русти
– Кэп, что-то делается с людьми... – начал он с места в карьер, едва успев прикрыть за собой дверь. – Очень скоро может дойти до смертоубийства... Похоже, эта самая инсталляция скверно повлияла кое-кому на мозги...
– Без эмоций, Русти... – чуть раздраженно, но твердо распорядился Федеральный Следователь. – И по порядку, пожалуйста.
С эмоциями Русти совладать не мог. И порядка в его рассказе в тот раз было не больше, чем в дамской сумочке. Лишь много позже эта часть истории отлилась у него в те канонические формы, в которых он преподносил ее своим слушателям в заведении Хенки.
«За те десять-двенадцать часов, – рассказывал он почтенной публике, – что Следователь с лягушатником потратили на то, чтобы разыскать кэпа нашей „Леди“ и склад с горючим, а потом, чтобы довезти контейнеры до нашего кораблика, народ, что остался под присмотром старины Русти, – тут боцман предпочитал упоминать самого себя в третьем лице, – успел таких дров наломать, ребята, что, как говорится у русских, ни в сказке сказать, ни пером описать...
Что дело не к добру идет, я еще до того, как вещички пропадать стали, понял – когда Ник Флаэрти вдруг на зарок свой плюнул и запросто начал со Шпилли партию за партией дуть. Да добро бы только со Шпилли! Он после – когда Шпилли уже и помину не было – с Лемье пульку расписывать стал... Ну, я – понятное дело – подивился: мол, несерьезно это как-то – после того нашего с ним, на ночь глядя, разговора про ту историю на Седых Лунах... А потом – за шахматы сели они... Сразу, как обед порубали...
С едой, надо сказать, тоже петрушка какая-то вышла... В обед дежурство было самого дока Сандерса. Не скажу, чтоб он Бог знает каким кулинаром был, но принял-таки во внимание печальный опыт старины Русти и специально для капризной своей мадам Ульцер умудрился вместо гуляша, которым всю остальную компанию отоварил, запеканку какую-то особенную сгондобить из риса с авокадо, что ли... Чтобы, значит, без холестерина и без канцерогенов...
Так вот: мадам Ульцер на запеканку эту – ноль внимания, а наваливает себе тушеного мяса с соусом, так, замечу вам, наперченным, что глаза на лоб у многих вылезли, рубает все это за милую душу и еще намекает, что по такому случаю, как спасение от лихой смерти, неплохо было бы еще и бутылочку красного раздавить – из тех, что у кэпа Чикидары в огромном почему-то количестве запасены были... С нечеловеческими названиями все – вроде «Мукузани»... И миссис Шарбогард ее в этом активно поддерживает... Ну я, естественно, диву даюсь, но молчу.
Вслед за чем – уже после того, как я – совершенно напрасно, как выяснилось, – всю честную компанию отмобилизовал, чтобы от здешнего стационарного генератора силовую подводку к «Леди» организовать, братья Флаэрти – Финнеган за шахматы сели и чуть друг друга на том не порешили... Короче, как я понял, тот из них, который Ник, то ли пешку спер, то ли не на свое место слона двинул, а Питер, уже почуяв, что его братец шельмует, а может – просто по природной вредности, все ходы систематически записывал и на том братца и ущучил.