Душою и телом

Беннет Элизабет

– Я просто не понимаю, – сказал ей Кеннет, когда она сообщила ему о своем решении остаться, позвонив в воскресенье в Роли. – Это совсем на тебя, Касс, непохоже. Что ты будешь делать одна в Нью-Йорке? Работать на телевидении? А как же твоя жизнь здесь? Газета? А как же я?

– Я чувствую, что должна, Кеннет, – терпеливо объясняла она. – Хивер нуждается во мне. И потом эта работа… она будет чем-то совершенно новым…

– С каких это пор тебе захотелось нового, Касси? Что произошло с моей доброй веселой девочкой? Что с тобой, котенок? – Если Кеннет рассчитывал, что ему удастся разжалобить Касси, называя ее этим ласковым

прозвищем, то он просчитался. Касси даже разозлилась: держит ее за какую-то наивную дурочку, тихоню безответную. В ней взыграло безудержное желание навсегда разрушить тот образ, к которому все привыкли: длинные светлые волосы, мечтательное выражение лица, мелодичный голос. Нет уж, такой она больше не будет! Хватит! Надоело!

– Поторапливайтесь! – Размышления Касси были прерваны звонким голосом и стуком распахнувшейся двери. – Она обернулась и увидела сияющее темнокожее лицо и целую копну черных кудряшек. Но первое, что ей бросилось в глаза – это белоснежные зубы, ослепительная улыбка Шейлы Томас. Она улыбалась так широко, что напомнила Касси Чеширского кота.

– Эй, поторапливайся! – снова крикнула девушка, окинув Касси быстрым оценивающим взглядом. – Макферсон уже приперся!

И Касси направилась за ней в коридор, где Шейла стучалась в каждую дверь, – собирала народ на совещание.

– Вон конференц-зал. Заходи. У Макферсона очередной припадок, так что приготовься к основательной пропесочке мозгов.

Через минут пять в конференц-зале собралось уже человек двадцать. В центре огромной комнаты стояли потертый стол и двенадцать стульев, требовавших починки разной степени сложности. Комната выходила окнами на вентиляционную шахту и мощную стену из серого бетона. Касси оказалась среди тех, кто пришел слишком поздно, и места ей не хватило. Касси было достаточно одного беглого взгляда на присутствовавших, чтобы понять, почему Шейла так критически на нее посмотрела. Никто не сказал Касси о том, как здесь принято одеваться. Мужчины были одеты в джинсы и водолазки, а женщины – в свитеры и узкие, как на Шейле, брюки. Лишь одна из них была в платье, но она – как быстро сообразила Касси – работала в кафе и ушла, как только выполнила все заказы.

Нет, это очень мало походило на начало исключительно приятного дня. Уверенная в том, что ее примут здесь всерьез, Касси решила идти по стопам Миранды, а потому отправилась с утра в гардеробную сестры, чтобы одеться во что-нибудь новое и солидное. Она выбрала серо-голубой пиджак от Лакруа, короткую темно-серую шерстяную юбку, чтобы продемонстрировать свои длинные стройные ноги, и пару темно-синих туфель от Ральфа Лаурена на очень высоких каблуках, которые прибавили добрые десять сантиметров к ее и без того высокому росту.

Ей очень хотелось сразу стать здесь своим человеком, что называется, вписаться в коллектив. А вышло все наоборот – безуспешно стараясь спрятаться за спинами людей в углу комнаты, она чувствовала себя белой вороной.

– Парни и девушки… – Он говорил настолько тихо, что остальных слов Яна Макферсона Касси просто не разобрала. Его подкрашенные волосы уже редели. Очки без оправы постоянно падали с носа, когда он поверх очков осматривал присутствующих с ядовитой улыбкой. Пальцы то ощупывали верхний карман, где лежали сигареты, то приглаживали волосы, то нервно стучали по столу. Внезапно наступила гробовая тишина.

– Я только что вернулся после многочасовой беседы

с нашим директором, – начал свою речь Макферсон. – Мы обменялись мнениями по целому ряду вопросов.

Касси услышала, как один из стоявших рядом с ней мужчин прошептал другому:

– Когда он начинает свою речь с видом госсекретаря, это значит – жди беды.

– Тише, ребята, – Макферсон поднял руку, требуя тишины, – сперва послушайте, что вам хотят сообщить ваши начальники. Затем, если будете себя хорошо вести, – мы обсудим другие вопросы. Начну с хороших новостей. Магнус твердо намерен сохранить передачу «Неприятные новости». Он полагает, как, я думаю, и все мы, что вся проблема здесь – в ведущем. Конечно, Миранду трудно будет заменить. Это понятно. Но мы можем придумать что-нибудь чуть-чуть в ином ключе… Нам придется ее заменить. Магнус считает, что мы должны дать нескольким ребятам возможность попробовать себя.

– Только ребятам? – послышался женский голос.

– Я выразился так в общем. Тамара Вилькенсон, Мануэль Кортензо и Филипп Демотт получат эту возможность первыми.

– Грандиозно! – воскликнул кто-то с иронией.

– А что будет с передачей, пока не закончится конкурс?

– Пока, – ответил Макферсон, – ее будет вести Сьюзен Диаборн из Эн-Би-Си.

– Черт!

– Ну, конечно! Магнус опять нас обманывает! – закричала Шейла Томас. – Наверняка он берет Диаборн насовсем. А конкурс – это очередная фикция!

– Нет, – спокойно ответил Макферсон. – Мы никого не назначим на место Миранды. Все решат, как всегда, рейтинги, то есть зрители. В следующие несколько месяцев каждому из названных мною сотрудников будет дана часовая возможность проявить себя. А зрители сами выберут. Единственно, в чем мы с Магнусом сошлись во мнении, так это в том, что ведущий должен быть один. Чтобы зритель привык к одному и тому же лицу, к одному и тому же голосу, к одной и той же манере задавать вопросы…

– Это еще зачем? – подал голос какой-то человек, но Макферсон посмотрел на него неодобрительно.

– Речь идет об общем стиле передачи, – продолжил он. – Наш директор нашел, что она недостаточно глубока. Он считает, что мы слишком поверхностно обо всем судим и слишком гоняемся за сенсациями.

– И кто же, интересно, в этом виноват? – не унимался человек.

– Я никого не собираюсь обвинять, Даррел, – ответил Макферсон. – Зато хочу втолковать каждому из вас следующее… Ребята… – И тут он вновь заговорил так тихо, что Касси пришлось сильно напрягаться, чтобы хоть что-то расслышать: – Если у вас есть какие-либо соображения относительно этой передачи… какие-нибудь идеи… что вы должны в этом случае сделать? Вы должны немедленно прийти ко мне. Это понятно, надеюсь? – И тут он злобно взглянул своими неморгающими холодными серыми глазами на Касси, и она с ужасом поняла, что ему отлично известно, кому он обязан этими новыми идеями.

– Да, – зачем-то прошептала Касс, чувствуя, как краснеет. Он посмотрел на нее минуту-другую, затем кивнул всем и удалился. Остальные медленно двинулись к выходу.

– Ты сестра Миранды? – подошла к ней Шейла.

– Да. Меня зовут Касси.

– Говорят, что ты наговорила Магнусу массу неприятных вещей о нашем шоу, и поэтому Макферсон тут разорялся?

– Да.

– Ну что ж, о'кей. – Улыбка Шейлы занимала добрую половину лица. Она протянула Касси руку. – Тогда, дружище, добро пожаловать к нам на борт.