Дуся расправляет крылья
Шрифт:
А тут ведь все, что не в выращивательной пещере, как в подводной лодке, сделано: узенько, металлически, коридорно-комнатно и такими — тяжелыми, водонепроницаемыми — дверями все друг от друга отделено. Было. Пока не стала я эти двери пробовать на прочность. Своим новым лбом, разумеется. Лапки-то коротки. В общем, а-ля подводная лодка оборотилась Титаником. История наоборот.
Новая я, конечно, была не такая жидкая, как вода и котики, но вполне гибкая, гимнасточка многотонная. По узким коридорам, оставляя царапины на полу и потолке, вмятины на стенах и развороченные дверные проемы, дошкрябала до лифта… Ну а как еще назвать ту штуку, что вверх-вниз возит?
Поднимался долго, минут пять. Зато сразу — нулевой этаж. И тоже в пещерном стиле оформленный: длинный прямой коридор, в камне продолбленный. И фонари на стенах, зарешеченные. И разметка на полу, кислотно-желтая, будто тут не пещера, а автомобильный тоннель. И в конце всей этой красоты дверь массивная, тяжелая и тоже — металлическая. И не берущаяся прямым лобовым ударом. Раз десять об нее стукнулась — ей хоть бы хны — у меня аж голова разболелась.
Я б и дальше об нее долбилась, если бы случайно рядом с дверью не заметила щит с большой красной кнопкой и надпись над ней «Для открытия врат нажмите кнопку». Ну я, не будь дурой, взяла и нажала, а дверь, не будь скотиной, взяла и загудела-загрохотала, а потом как-то хитро вбок откатилась. Оказалось, что дверь — совсем не дверь, а настоящая дверинна — огроменная такая шестерня больше меня ростом, и катается она по специальным зубчатым рельсам. Для такой штуковины моего лба пока маловато!
И за этими вратами я нашла… очередную пещеру. Но уже не такую благоустроенную, не такую сухую и чистую, с бурыми лишайниками на стенах и пятнами тонких белых грибов на полу. И еще один скелет нашла, почти у самых шестеренчатых врат. В полуистлевшем голубом трико с большими желтыми цифрами на спине. То ли девяносто шесть, то ли восемьдесят восемь — хрен разберешь!
И я немножко так напряглась. У меня конечно зубища, лапища, хвостище и дверепробивающий лоб, но шут его знает, что за крысы тут водятся. Может, размером с быка или там слона, а я — такая красивая в белой шкуре — им на один зуб. А впереди темно и страшно — светильники настенные все за вратами остались. Но голод — не тетка, идти-то надо, и я — пошла.
Прижалась к правой стеночке, пригнулась, чтобы потолок головой не корябать, и осторожненько так, тираннозаврьими шажочками потопала вперед. Свет остался позади, тьма вокруг — не видно ни зги — а я шлеп да шлеп, бдыщ да бдыщ, хрясь да хрясь. Сколько времени шла — не понятно, может, десять минут, может, два часа, встроенных часов, как в телефоне, у меня не было.
И почти уже впала в отчаяние и депрессию, мол, все, конец, пора лечь, лапки замочком сложить и ждать волшебника из МЧС на голубом вертолете, как услышала голоса:
— Да не боись, — говорил один, мужской. — Тут нет никого.
— Но я слышала, — без особого возражения возражал второй голос, женский.
— Я тоже много чего слышал, но мы же здесь за другим, правда?
— Правда…
Послышалось смешки, хихиканье и смачные шлепки… Люди! Как есть люди! Нашли себе укромное местечко и развлекаются в свое удовольствие! От таких мыслей я даже ускорилась, пару
То ли от искр, то ли еще от чего впереди стало светлей. И я еще прибавила ходу!
Ну и с разбегу вылетела в круглую освещенную пещерку. А в ней… голая девица оседлала нефритовый жезл и его хозяина, полулежащего на каком-то грязном матрасике, и с иступленной настойчивостью пыталась достичь пика наслаждения. Она меня не заметила, все-таки спиной ко мне сидела. А жезлоносец заметил и завопил «А-а-а!». Девица это «А-а-а!» подхватила, но, видимо, совсем по другой причине.
А я решила их успокоить, все объяснить, ну чтоб не пугались А то Нинка рассказывала мне, что любовников может заклинить, как собак на случке. Но вместо «Добрый день! Не надо волноваться, не обращайте на меня внимание, я совсем не страшная тираннозавра и никого есть не собираюсь!» получилось издать лишь громкое раскатистое «Грррааааааар!».
Девица подпрыгнула так, что почти впечаталась башкой в потолок. Парень же весь съежился, посинел, стал похож на смурфика, только белых колготок и колпака не хватает. А главное — когда зазноба его приземлилась, Ромео уже успел дать деру. Девка шлепнулась со смачным звуком на матрасик, вылупила на меня коровьи глазки и завизжав ультразвуком, помчалась следом за своим принцем. Она летела антилопой, тряся пятым размером груди. Мне аж завидно стало: красиво бежала, эротичненько так. У меня уже так не получится, даже после диеты. Потому что падла-грудь первая при похудании уходит. Жир на жопе и закрома родины на талии держатся, а грудь размер теряет. Тьфу на вас!
Я рванула за парочкой следом. Нечего меня тут на растерзание крысам бросать! И выскочили мы все почти одновременно к последним полуразрушенным вратам. Любовнички-то ужом проскользнули, а мне пришлось лбом да плечом двинуть. Да видно, слишком сильно двинула, потолок над выходом стал осыпаться, сначала мелкими камешками, а потом пошло-поехало…
V. Dicendo de cibis dicendum est de moribus
*Говоря о пище, надо сказать и о нравах
На траву я шлепнулась, еле-еле отдышалась. А вокруг красота: солнышко светит, небо синее-синее, ни облачка. Травка и кусты зеленые. Цветочки какие-то пестренькие колышутся. Прям рай на земле, а где-то уже почти вдалеке Адам и Ева голозадые скачут, вереща во весь голос, будто змей их за жопу укусил.
А у меня в желудке как заурчит! Я аж сама подпрыгнула! Оглянулась в поисках пищи. Да сама как завизжу «А-а–а!» не хуже той парочки, что уже усвистала. То ли от солнца, то ли от нервов и стресса чешуя моя вдруг зарозовела, нет, даже заалела. Правда не вся, белоснежные кружечки остались. И в пару минут превратилась я из блондинки в те самые правильные новогодние трусы — стала красная в белый горошек.
Вот те раз! Но я даже сильно возмутиться не успела. Потому как все мысли в голове моей перемешались, а потом попрятались по закоулкам, осталась лишь бегущая строка «Жра-а-ать!»
Ноздри втянули воздух. Я громко чихнула на всю округу: пыль от обрушения пещеры еще не улеглась.
Ни травка, ни цветочки привлекательными мне не показались. Да и хрен его знает, может растения ядовитые. Слопаешь, а потом ап, и ты уже перед Создателем стыдливо жмешься, слушая оглашение прижизненных грехов. Нет уж. Пусть в драконьей туше, да живая и бодрая!