Два брата, или Москва в 1812 году
Шрифт:
– Да! самый почтенный, но странный и таинственный человек… Всю жизнь свою прожил в какой-то пустыне… в поместье Александра Петровича…
– У твоего отца? – вскричал Зембин, обратясь к Сельмину. – Ты мне этого не сказал.
– Сам в первый раз слышу… Но теперь помню и знаю этого человека… только у него не было тогда мальчика…
– Знаю, знаю, – прервал его Зембин. – Это он!
– Кто он! – спросила Леонова.
Зембин замолчал.
Леонова, будто
– О мальчике я ничего больше не знаю, но старик дядя, говорят, самый умный и добрый человек… был в военной службе и даже при дворе…
Все это Леонова говорила с некоторыми расстановками, устремя быстрые и испытующие взоры на Зембина, который, однако же, опустя голову на грудь, не поднимал глаз своих, с трудом переводя дыхание от сильного волнения чувств. Леонова видела действие, произведенное ее словами, но минутной ее догадливости слишком было недостаточно, чтоб понять, какую связь имеет пустынник с Зембиным и Сашею. А потому она и решилась продолжать.
– Какими пустяками я вас, однако, занимаю! – сказала она, улыбаясь. – Мы, старухи, вечно таковы: с военными людьми рассуждаем о пустынниках, а с дипломатами – о женских модах.
– О, нет! – со вздохом прервал ее Зембин. – Я очень рад… мне даже очень любопытно было бы узнать историю этого пустынника, в особенности же его племянника…
– А вообразите себе какая странность! – в свою очередь прервала его Леонова. – Ведь этот молодой человек по удивительной игре природы… имеет большое сходство с вами.
– Да, я слышал.
– А сестрица его еще более похожа, – сказал вдруг Сельмин, вмешавшись в разговор.
– Сестрица! – задумчиво спросил Зембин. – А разве у этого мальчика есть сестрица? Кто она?..
– На этот только раз позвольте мне, генерал, не отвечать вам, – сказала Леонова с ироническою улыбкою, глядя на Сельмина. – О молодом человеке я могу вам рассказать все, что угодно, потому что жизнь его… не тайна, но сестра его… это совсем дело другое… О ней я не могу и не смею говорить…
– Я и не любопытствую, – холодно отвечал Зембин. – Это только мой Александр Петрович все еще мечтает о девушках…
– Если б вы ее видели, генерал!
– Да я, кажется, ее видел зимою на бале…
– Что ж? Поразило ли вас сходство этой девушки с вами? – спросила Леонова.
– Нет! По крайней мере, мне это не бросилось в глаза…
Леонова довела наконец разговор до желаемой точки. Теперь оставалось ей со всею женскою инстинктивною дипломациею пользоваться превосходством своей диалектики и правом хозяйки.
Она уже торжествовала в уме своем легкую победу, одержанную ею так скоро; уже мысленно объезжала она всю фалангу своих знакомых с торжественным рассказом об открытой ею тайне… Как вдруг
– Да вот он и сам кстати, – сказала Леонова. – Не правда ли, что сходство поразительное…
Она не докончила своей фразы, потому что, взглянув на Зембина, увидела такое грозное выражение в лице его, что сама испугалась. Такое же действие произвел вид его и на других присутствующих, – всеобщее молчание продолжалось несколько минут. Наконец Зембин медленно подошел к Саше и, схватив его за руку так сильно, что тот едва не закричал, спросил его:
– Как ваша фамилия, молодой человек?
– Александр Тайнов, – с робостью и почти со слезами на глазах отвечал Саша.
– Тайнов! – с горькою улыбкою повторил Зембин. – Да! Он прав! Лучше нельзя было придумать… Где вы провели детство?
– В поместье Петра Александровича Сельмина, во Владимирской губернии.
– Это он! Нет сомнения… А что делает ваш дядя? Замолил ли он прежние грехи свои?..
Краска негодования вспыхнула на лице Саши. Последний вопрос сделан был с презрительною и злою улыбкою, – мужество Саши вдруг пробудилось.
– Извините, генерал, – сказал он громким, хотя и несколько прерывающимся, голосом… – Вы, верно, не знаете моего дядюшку… Не мне, конечно, защищать его… я этого недостоин, но тысячи голосов скажут вам, что он самый великодушный и благородный человек…
– И все солгут… потому что я лучше всех его знаю… Поедемте к нему… Я хочу его видеть… Я хочу повторить ему… поедемте…
С этим словом он потащил Сашу, который не смел противиться, и через минуту они уже скакали к монастырю, где жил пустынник.
А Леонова и Сельмин? Они долго смотрели друг на друга молча – и во всяком другом случае расхохотались бы, но ужасное выражение лица Зембина было у них еще перед глазами. Оба боялись теперь за участь Саши и не смели сообщить друг другу своих мыслей. Молодой Леонов прервал молчание.
– Что все это значит, maman? – спросил он. – Кто этот господин? Куда и зачем увез он Александра?
– Они поехали к дяде его в монастырь, – отвечала старуха, – но я не знаю… я боюсь… Ты бы очень хорошо сделал, Николай, если б съездил туда же… Может быть, твое присутствие спасло бы Сашу от какой-нибудь неприятности… А если ему нечего бояться, то, по крайней мере, ты бы узнал что-нибудь…
Так женское любопытство везде всплывало наверх! Леоновой грустно было, что тайна Зембиных так неожиданно ускользнула из ее рук, тогда как, по-видимому, она готовилась овладеть этим заветным сокровищем.