Два брата-психопата
Шрифт:
Словно мы с ним не позавчера виделись. Но я могла понять его нежелание выпускать меня из объятий, ведь прошло слишком много времени, когда мы могли вот так стоять в обнимку, не думая ни о том, что скоро закончится час посещений, что я уйду домой, а его отправят на очередной сеанс терапии. Привычный мне запах медикаментов уже не ударял в нос, и никто не требовал нас вести себя менее развязно. Сейчас Джунён мог позволить себе целовать меня страстно, не ставя границ между нашими телами. Хотя и в больнице эти границы его не останавливали, но я всё равно помнила о скромности. А на лестничной площадке разрешила
— Пойдём, — прошептала я, взяв его за ладонь, и потянула к двери своей квартиры, совсем забыв о том, зачем вообще выходила из дома.
— Соник, мы с Боёном решили, что я останусь у него, а если не получится ужиться, то перееду к Минсу, — проговорил парень, пока я выискивала связку ключей.
— Конечно, останешься, но для начала должен зайти ко мне за сладким. Ты его заслужил, — улыбнулась я загадочно, входя за порог, и взглядом намекала совсем не на выпечку.
34. Рин
Я обводила пальцем цифры 14.09, наколотые на плече парня, вспоминая тот день, когда впервые увидела его. Казалось, это было так давно, ведь за этот период произошло слишком много. Я узнала его с разных сторон и сейчас понимала, что люблю каждую из них. Джунён широко улыбнулся, несильно взлохмачивая мои и без того оттопыренные в разные стороны волосы, и эту его дурацкую привычку я тоже любила. Я сделала то же самое с его волосами и покрепче прижалась к груди парня, стараясь на время забыть о существовании ограничений во времени. Совсем скоро оно станет полностью нашим.
— Хочу вернуться к сладкой вате, — проговорил он, щекоча подушечками пальцем мою оголённую спину, и я подняла радостный взгляд на него.
— А можно? — недоверчиво спросила я, но медленно приподнималась на локтях, чтобы взглядом найти свою одежду.
— Теперь можно всё, — ответил он, голодным взглядом уставившись на меня, и не дал мне встать с места, прижимая спиной обратно к кровати.
— Джунён, если ты вернёшься в больницу с розовой шевелюрой, тебя могут больше не выпустить, — возразила я, пытаясь оттолкнуть парня от себя, но его горячие губы, блуждающие по моему телу, не давали шанса на то, чтобы вернуться в реальный мир.
— Ну что ты, Соник. Если б за такую мелочь сажали бы в психушку, то меня должны были держать там в смирительной рубашке, — усмехнулся он и с серьёзным взглядом добавил: — Надо признать, что я никогда не буду нормальным, — прошептал он, садясь на кровати, и улыбнулся мне уголками губ.
— И не надо, — ответила я, устраиваясь рядом, и приобняла его за торс, мысленно соглашаясь со словами парня.
— Не хочу, чтобы ты опять страдала из-за такого психа, как я.
— Не буду. Ведь с тобой я уже чуточку сошла с ума, — хихикнула я, пощекотав два крестика, набитые у него над пупком.
В нашу первую ночь он признался, что его история, рассказанная старушкам в автобусе, была реальной. Что он набил это тату после встречи со мной.
— Мы можем покрасить половину волос в розовый, — произнёс он после долгой тихой паузы, и я резко привстала на кровати.
— Пойду куплю краску.
Я не лукавила, когда говорила,
— Ты кормишь моего брата? — спросил он неожиданно, как только я выключила фен, что я застыла на месте от подобного вопроса.
Если честно, последнее, что Боён пробовал из моего, была итальянская халва. Но после неё я просматривала несколько чисто веганских рецептов, почему-то так и не решившись что-то приготовить. Мне казалось, что моё желание накормить его Боён мог бы понять совсем не так. И не успела я ответить, как Джунён ещё раз удивил меня своими словами:
— Надеюсь, он хоть что-то ест, — проговорил он, отпивая из кружки чай. — Это его веганство, конечно…
Я тихо усмехнулась, пытаясь всё же привыкнуть к заботе Джунёна о своём брате, и подумала, что теперь я стала мамочкой не одного психа, а двух близнецов, которых ещё не раз придётся разнимать и мирить.
— Продолжим, — произнесла я, принявшись наносить розовую краску на осветлённые пряди, и тяжело вздохнула, наконец, найдя в себе силы спросить у него то, что меня мучило полдня. — Боён… он говорил тебе о Рин? — робко задала я свой вопрос, боясь, что при упоминании девушки парень может разозлиться.
— Да, мы поедем к ней сегодня вечером, — ответил он, пожав плечами, и я в который раз почувствовала себя крайней.
Я волнуюсь тут, а он, оказывается, всё знает и ещё плечами пожимает.
— И… как ты? — спросила я, желая всё же знать его отношение к этой идее, и старалась не думать о том, что встреча с Хёну ещё даже не назначена.
— Волнуюсь немного. В последний раз я видел её со сломан… в нелучшем состоянии, — ответил он и резко повернул на меня голову, что я испачкала краской его ухо. — Но мне очень стыдно перед ней. И я хотел бы, чтобы она знала об этом.
Его слова успокоили меня. Значит, идея Боёна не такая уж и рискованная, какой она мне кажется. Ведь Джунён сам этого хочет.
— Расскажи мне о ней, — произнесла я более уверенным голосом, так как спокойствие парня рассеивало мои догадки о том, что ему всё ещё неприязненно вспоминать об этой девушке.
— Мы встретили её в первый день университета. Четырнадцатого сентября, — усмехнулся он и погладил плечо, на котором была набита эта дата. — Тот день, когда мы с Боёном, наконец, стали жить самостоятельно. Уехали из этого пустого и пыльного дома, в стенах которого были пережиты все круги ада, — эти слова он проговорил слишком тихо и даже глубоко вздохнул перед тем, как продолжить. — И Рин была первым знаком того, что мы не дома. Для нас обоих она стала символом свободы. Может, поэтому она с первого взгляда понравилась нам обоим.
Отрок (XXI-XII)
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
