Два брата
Шрифт:
— Ну смотри, мне деньги карман не жмут. Веди.
Двигались довольно быстро и очень часто наперекор следу. Пулемётчик вёл нас дёргано, меняя направление и иногда останавливаясь, чтобы куда-то всмотреться. Вскоре мы пробежали с пол километра и у командира с его людьми начали возникать сомнения насчёт прошлого решения.
— Что-то похоже всё. Ушел Кулуйку. Надо было по следу идти, а не тебя слушать. Возвращаемся. — приказал Буран.
— Нет, он его специально путал. Нам дальше надо, он совсем рядом. Там. — Грач указал рукой вперёд, где виднелись странные постройки, среди которых
Как только его заметили, то все вопросы отложили и отряд начал быстро идти в том направлении.
Ещё несколько раз останавливались. После снова бежали, забредя в очень странное место.
Повсюду были светло коричневые каменные постройки, испепелённые рисунками. Они располагались между грибов или в них. Столбцами входили в грибные деревья, превращаясь в единое целое. Присутствовали каркасы напоминающие дома с редкими окнами.
Глаз, идущий замыкающим со страхом неизведанного сказал:
— Это… руины? Ты тут ходил Буран?
— Нет не ходил я так же удивлён как все. Ничего не трогать, смотреть в оба и если что-то заподозрите тут же сообщайте.
Блуждания между домов, больше похожих на одну большую постройку, затянулось. Грач всё сворачивал в улочки, чтобы срезать путь и каждый раз останавливался, словно теряя какой-то сигнал. После найдя его, так же резко начинал идти дальше. Вскоре мы вышли на большое пространство, напоминающее городскую площадь. Она была идеально ровной. Все стены домов стояли на одном сантиметре. Посреди площади на не большом пьедестале, испещрённым какими-то рисунками стоял обелиск, пульсируя из многочисленных трещин насыщено красным цветом. У его подножья был рюкзак.
— Что это за хрень. — вырвалось одновременно у каждого члена отряда.
— Да чёрт её знает. Запомните координаты. Надо будет Гуфу рассказать. Он будет на седьмом небе от счастья. А сейчас тихим шагом за мной и во все стороны смотреть.
По мере приближения к обелиску, воздух с пространством начинал пульсировать. Словно из него исходила энергия. Она рассеивалась в пространстве вокруг.
Подойдя к пьедесталу на расстояние десяти метров, прибавился гул, он проникал в тело и оставался там. Он заполонял полностью голову, заставляя слушать его вечно. Так же, по мере пребывания можно было расслышать чей-то шёпот.
— Стойте! Назад! — крикнул Грач, отталкивая Бурана от себя. Он налетел на Дуба, имеющего меньшую фигуру, сбив его с ног.
— Ты совсем конченный! — послышалось в ухе из наушника.
— Там, вам нельзя за мной оно, оно вас заберёт. Я пойду один. Ждите тут.
С каждым шагом к обелиску, все выше описанные ощущения возрастали. Грачу в прямом смысле хотелось остаться радом с ним, посидеть как можно дольше. А лучше всего расстреливать всех, кто попытается приблизиться. Нет, бред какой-то! Он встряхнул головой, сделав последний шаг к рюкзаку. Тот дался очень и очень трудно. Как будто там была невидимая преграда, через которою он прошел.
Взяв рюкзак, ему в голову тут же впилась мысль расстрелять людей, стоящих сзади, и причём так впилась, что отвязаться от неё он не мог. Она кричала, визжала, шептала и грезила, ломая противившиеся сознание воле обелиска.
Грач, с дикой болью разрываемого мозга, поднялся. Сделал шаг назад. Нога почему-то подвернулась, и он рухнул на спину. К нему принялся приближаться старший брат, смотря глазами полного удивления перед собой. Ещё он заметил, что весь отряд целится куда-то. Проследив направление оружия, увидел в ста метрах самого себя и отряд, стоящий противоположно им.
Его повреждённая голова со скрипом выдерживает влияние обелиска. Брат обычный человек, он попадёт под него и пути назад не будет. Эта мысль резанула по нему.
Лежащий здоровяк собрал силы, громко сказав в микрофон связи:
— Нет! Стой! Тебе нельзя подходить! — Сайга замер.
Появились крохи сил в сверлящем сознании, он смог подняться на колени. После кое-как закинул на спину рюкзак и встал. Почему-то весящий на груди ПКП стал не подъёмным и ужасно тяжёлым, он тянул к земле вмести со всеми вещями, заставляя упасть, закрыть глаза от усталости. Но в этом была опасность. Чувство самосохранения вопило от ужаса усталости и от грядущей тьме. Нельзя падать, нельзя падать, тем более закрывать глаза. Движение жизнь, осталось сделать всего пару шагов.
Дойдя тяжёлой поступью до брата, всё отпрянуло. Голова освежилась. Больше не было ужасного сверления с дикой усталостью. Всё вернулось на круги своя, чему он был рад. Подошедший Пурга забрал рюкзак, вешая на спину, а Сайга помог подняться.
— Давайте, уходим, тут чертовщина какая-то. — Отряд, стоящий противоположно, нам всё так же смотрел, не делая движений.
Выбрались из руин мы спустя несколько минут блужданий по ним с ожиданием атаки от всего что только есть. Бойцы отряда шли молча, не желая вообще разговаривать. Каждый обдумывал увиденное по-своему. Но вскоре Буран задал вопрос, обращённый Грачу:
— Слушай Грач, а что там было? Ты нас видел?
— Как понять?
— Ты как преодолел эту пульсацию. Был еле виден маревом потом вообще исчез и появились эти гаврики.
— Не знаю. Я вас видел и их видел, но только когда упал. До этого при подходе ад какой-то был. Мне что-то говорило остаться. Мол там плохо, а тут хорошо. Потом вообще, когда взял рюкзак, приблизившись вплотную к монолиту, мне в голову в сверлилась мысль убить вас, с пулемёта расстрелять и остаться там. А вы слышали, как я вам крикнул по связи оттуда?
— Да. Это был ты? — спросил Сайга.
— Я, а в чём проблема?
— Он звучал ну очень искажённо, с постоянными срывами. Я не понял, что это ты сказал, только услышал, стой.
— Ладно, бойцы всем премия как вернёмся, а сейчас обратно на маршрут.
Мы довольно быстро вышли на указанную точку, где нужно было разместить сканнер. Его сборка и последующая установка не заняла много времени. В конце концов, люди собрались около крутящейся тарелки на штативе. Рядом с ним стоял огромный блок подключённый к сканеру кучей проводов. Вся аппаратура была красного цвета под местность из-за чего увидеть её с сотни метров было не возможно.