Два часа до катастрофы
Шрифт:
— Так затопили орбитальную станцию «Мир», — нашелся Семенов.
— Совершенно верно, в последний путь ее отправил именно Николай. Это называется неуправляемым или баллистическим спуском.
— А корабли с космонавтами? — спросил Семенов.
— Их посадку называют управляемым спуском и тоже рассчитывают заранее. Рассчитывают переходы спутника с орбиты на орбиту, маневры в космосе и многое другое. Чем дальше от Земли летит корабль, тем сложнее расчет его траектории и тем меньше должна быть погрешность при старте. В общем, это сугубо математическая работа, требующая колоссальных расчетов.
— Все расчеты производятся на компьютере?
— Да,
— Мог Звягинцев заниматься коммерцией? — вдруг спросил Семенов.
— Исключено, — хором ответили и Пономарев, и Коновалов.
— Может, вы не знали?
— Мы в первом отделе про всех наших сотрудников знаем все, — улыбнулся особист.
— Так почему вы попросили меня расследовать это дело?
— Не та у нас специфика, Петр Петрович, — ответил Коновалов. — Вы опытный оперативник, собаку съели на расследованиях убийств, и кому, как не вам, вести дело Звягинцева.
— Резонно, но, как я понимаю, вы держите руку на пульсе.
— Правильно понимаете, но вернемся к деятельности Николая Митрофановича, — продолжил Александр Николаевич.
— Вся его жизнь — это работа, — поддержал его Пономарев. — Он приезжал на службу в восемь и уезжал в двадцать два. Дома только спал, ел и снова отправлялся на работу. Иногда брал отпуск, но они у нас случаются редко — работа обязывает.
— Вот и сгорел он на работе, — перебил полковник.
— Ну, все под богом ходим, — добавил Коновалов и развел руками.
— То, чем он занимался, являлось государственным секретом?
— Да.
— Он мог при желании продать продукт своего труда? — спросил Семенов.
И особист, и руководитель центра замолчали и внимательно посмотрели на полковника, не шутит ли он, но Петрович спросил вполне серьезно.
— Мы проверяем сотрудников, — начал особист, — и следим, чтобы они занимались только работой и ничем больше, тем более коммерцией. На нашем предприятии случайных людей нет.
— Я вас понимаю, вы прекрасно трудитесь, но вы меня подводите к мысли, что Звягинцева убили, а значит, должен быть мотив убийства. Без мотива не бывает, и все тут.
Мужчины замолчали и внимательно посмотрели на полковника. Своим вопросом он поставил их в тупик.
— Можно рассказать о последних расчетах Коли? — вдруг спросил Пономарев у Коновалова.
— В общих чертах да, — кивнул тот.
— Вы поймите нас, Петр Петрович, правильно, мы не даем вам всю информацию, мы не можем вам ее дать, она секретная, — пояснил Виктор.
— А раз вы втемную играете, то не ждите от меня эффективной помощи, — фыркнул полковник.
— Но что-то я вам все же расскажу, — спохватился тот. — Так вот. В семьдесят пятом году на орбиту Земли была выведена пилотируемая шпионская космическая станция «Салют-3». Ее рабочее название «Алмаз», и разработана и создана она была в конструкторском бюро под руководством Владимира Николаевича Чаломея. Это первая в мире пилотируемая тремя космонавтами шпионская станция предназначалась для чисто разведывательных целей. На ее борту находились телескопы для фотографирования объектов на Земле, перископ для наблюдения за ближним космосом и тридцатидвухзарядная пушка среднего калибра для ведения боевых действий в космосе. — Виктор Александрович замолчал и победоносно взглянул на удивленного Семенова. — Да, именно мы, а не американцы первыми вывели оружие на орбиту и провели его успешное испытание — выстрелили пару
Помните, президент США Рональд Рейган решил милитаризировать ближний космос и запустить несколько спутников с мощными ядерными лазерами для поражения наших стартующих из шахт баллистических ракет. Нам в ответ пришлось установить на шпионской станции «Салют-5» протонную пушку. Ее использовали всего один раз, когда пришлось сбить с орбиты американский военный спутник, уничтоживший наш спутник-шпион. Две супердержавы обменялись ударами и прекратили эскалацию конфликта, потому что поняли: победителей в космической войне, впрочем как и термоядерной, быть не может. Де-факто.
За двадцать лет наш спутник исчерпал свой летный ресурс, морально устарел и был подготовлен к сведению с орбиты в баллистическом, то есть неуправляемом режиме. Его, как и станцию «Мир», подготовили к снижению в плотные слои атмосферы с последующим сжиганием в них и затоплением в центральной части Тихого океана.
— Звягинцев рассчитывал траекторию его снижения и свода с орбиты? — догадался Семенов.
— Да, он и его лаборатория выполнили свою работу в срок и передали расчеты в ЦУП, но на следующий день Николай умер в машине. Поэтому мы хотим точно знать, была его смерть насильственной или нет и имела она отношение к его работе или нет.
— Расчеты Звягинцева секретные?
— Сверхсекретные, — кивнул Пономарев.
— Предположим, — подчеркнул Петрович и сделал паузу, — Звягинцев предатель, кому он мог бы продать или передать их? Кому они могут понадобиться?
Коновалов и Пономарев озабоченно поглядели на полковника и замолчали.
— Так кому? Американцам, японцам, арабам?
— Их могут использовать террористы, — медленно проговорил Коновалов. — Американцам, французам, китайцам, японцам они нужны в меньшей степени — у нас с ними контракты, взаимное доверие, и они не станут нагнетать обстановку. К тому же они будут следить за сведением спутника с орбиты с помощью радаров и пеленговать его.
— Они с их вычислительной техникой могут и сами высчитать траекторию, — добавил Пономарев.
— Значит, эти расчеты нужны только террористам? — заключил Петрович.
— Нет, не только. Отсталые в космическом плане страны типа Индии, Пакистана, Ирана могут попробовать заполучить расчеты с тем, чтобы потом научиться самим их производить. Вычисление траекторий — крупный бизнес на мировом рынке, — пояснил Виктор.
— Значит, Звягинцев мог продать свой труд?
— Нет, не мог. Он честнейший человек, — заступился за друга Пономарев, — он…
— Вы же допускаете, что его убили, вот и я допускаю, что мог… — усмехнулся Семенов.
Мужчины замолчали, посидели немного, подумали, а потом полковник спросил:
— Как террористы могут использовать спутник, выстрелить из него?
— Нет, его ядерная установка заглушена семь лет назад, — объяснил Пономарев. — Он небоеспособен.
— Тогда как?
— Мы не знаем как и пытаемся это выяснить, — заключил Коновалов.
— Так, так, — полковник побарабанил пальцами по столу, потер ладонями по коленям и выдал: