Два дня и три ночи
Шрифт:
– Вы считаете меня идиотом? Сейчас же сойти на берег! Ровно в двенадцать вас примет на борт вертолет спасательной службы. А в девять вечера – у меня.
Это было даже соблазнительно – подчиниться деду Артуру, уже через несколько часов встретиться с ним и еще через несколько минут послать его к черту, чтобы впервые в жизни почувствовать себя свободным человеком. Но я помнил о Бейкере и Дельмонте.
– Я прошу у вас двадцать четыре часа, Анабелла.
– Не отнимайте у меня время. До свидания.
– Я очень прошу вас, адмирал.
– Не смешите меня. Выполняйте приказ. До свидания.
– До свидания… Но я очень удивлюсь, если наше свидание состоится.
Я
Что-то произошло во мне в ту минуту. Теперь я был спокоен. Жребий брошен, и плевать я хотел на любые последствия.
– Каролина, это вы?
– Да, это я.
– Что вы сказали?
– «До свидания». Вы попрощались, и я тоже ответил «до свидания».
– Я не советую вам шутить со мной. Вы сказали…
– Если вы все же собираетесь выслать за мной вертолет, позаботьтесь, чтобы рядом с пилотом сидел полицейский. Еще лучше – взвод. Вооружите их до зубов. Но предупредите перед вылетом, что сохранность зубов не гарантируется. Предупредите их, что им придется похитить опасного маньяка, имеющего в кармане люгер и умеющего им пользоваться. Еще обязательно скажите им, что ваши распоряжения противозаконны, так как я не совершил никакого преступления, а значит, буду действовать в целях самообороны. Судить потом будут не меня, а вас. Кроме того, прошу принять к сведению, что я больше не считаю себя вашим подчиненным. Один из пунктов моего контракта однозначно гласит, что в случае, если я не принимаю непосредственного участия в операции, мне предоставляется возможность расторгнуть договор. Вы вызываете меня в Лондон. Следовательно, операция отменена. Следовательно, прошу принять мою отставку. Вы получите официальное уведомление ближайшей почтой. И еще. Бейкер и Дельмонт для вас не более чем подчиненные. Я дружил с ними много лет, с тех самых пор, когда мы вместе начали работать на вас. Может быть, вам трудно это понять, но мы были не просто сослуживцами: каждый из нас стал частью чего-то общего… Так что, если вы решили сыграть роль неумолимого судьи и обвинить меня в их смерти – прошу покорно. Но не забывайте, что все мои просчеты в этой операции случились с вашего одобрения и при вашем участии. Можете собирать присяжных, но судить меня вам придется заочно. Я не хочу терять последний шанс спасти операцию. Вы оставляете меня одного, и я готов остаться один. До свидания.
– Не так быстро, Каролина. – В его голосе появилось что-то новое. Что бы это ни было – все лучше, чем холодное безразличие. – Вы слишком возбуждены.
Никто и никогда еще не разговаривал с контр-адмиралом сэром Артуром Арнфорд-Джейсоном в таком тоне. Удивительно, но это не произвело на него плохого впечатления. Впрочем, ничего удивительного: старая лиса командир уже наверняка просчитал все варианты. А так как его мозг работал быстрее любого компьютера, к тому же был силен в анализе и построении недоступных компьютеру парадоксов и алогизмов, было очевидно, что он уже включился в мою игру, а вернее, уже продумал свою, учитывающую кроме моих слабых усилий еще тысячи неизвестных мне данных, условий и комбинаций. А может быть, он придумал хитрую ловушку для зарвавшегося агента и теперь пытается меня успокоить, чтобы усыпить мою бдительность. Разница, если разобраться, небольшая.
– Если вы остаетесь, Каролина, – сказал он после некоторого перерыва, – то, наверное, не только для того, чтобы посыпать голову пеплом. У вас есть какой-нибудь замысел?
– Да, адмирал… –
– Я даю вам двадцать четыре часа.
– Сорок восемь.
– Пусть так. Сорок восемь. Потом вы возвращаетесь. Вы обещаете это?
– Обещаю.
– И… Каролина…
– Да, адмирал?
– Будем считать, что я не обратил внимания на тон вашего монолога. Забудем об этом.
– Извините, адмирал. Спасибо.
– Итак, сорок восемь часов. Прошу докладывать мне ежесуточно в полдень и в полночь.
В наушниках щелкнуло. Дед Артур пошел досматривать утренние сны.
Я вышел на палубу. На горизонте уже светлело. Ветер словно подгонял холодную тяжелую мглу и распластывал ее по поверхности неспокойного моря. «Огненный крест» рывками болтался вокруг натянутой якорной цепи. С небольшими перерывами она скрипела, меняя положение. Я подумал, что через несколько часов такой болтанки я могу лишиться акваланга и резиновой лодки с мотором. Впрочем, было не слишком понятно, зачем они могут мне теперь пригодиться.
Дэвис укрылся от ветра на корме.
– Что вы думаете об этом? – спросил он, увидев меня на палубе.
Я проследил за его взглядом. «Шангри-Ла» блестела на море то по правому борту, то – уже через минуту – с кормы. На мостике был виден какой-то свет.
– Наверное, у кого-то бессонница, – ответил я. – Может быть, капитан решил проверить, хорошо ли держится корабль на якоре. Не похоже? Ну тогда, может быть, наши приятели крушат их радиопередатчики с помощью лома или отбойного молотка. Или вот вариант попроще: свет обычно горит там всю ночь.
– Нет. Они зажгли его десять минут назад. А вот смотрите – погасили. Интересно… Ну, как дед Артур?
– Не так уж плохо. Сначала он меня уволил, а потом снова принял на работу. Временно. На двое суток.
– Сорок восемь часов? Что вы рассчитываете успеть за столь короткое время?
– Если бы я знал. Для начала я должен выспаться. И вам советую сделать то же самое. Уже почти светло, днем они вряд ли решатся на повторный визит.
Проходя через мостик, Дэвис ни с того ни с сего спросил:
– Что вы думаете о младшем Макдональде? Мне кажется, его что-то гложет, как будто у него на душе какая-то непосильная тяжесть.
– Может быть, он просто, как и я, не любит, когда его посреди ночи вытаскивают из постели. А может, его угнетает то, что в постели он одинок. В любом случае проблемы молодого Макдональда меня не волнуют. У него впереди вся жизнь. А у меня только два дня и три ночи. Причем одна из них уже кончилась. Пошли спать…
Мне следовало бы прислушаться к словам Дэвиса. Может быть, тогда я смог бы его спасти.
Вторник, 9.00–22.00
Философы напрасно спорят о том, что такое счастье. Я мог бы ясно и однозначно ответить на этот вечный вопрос. Я мог бы даже предложить интересующимся испытать это на практике. Для этого нужно всего лишь произвести комплекс определенных действий: для начала – многочасовая морская разминка с разнообразными упражнениями общеукрепляющего свойства (в том числе, акваланг, весла и скоростное лазанье по якорным цепям), с непременным посещением массажиста, специализирующегося по проблемам шейного отдела позвоночника, потом – выход на сцену профессионального театра с исполнением главной роли в спектакле абсурдистского толка и наконец – участие в бурном производственном совещании в качестве управляющего обанкротившимся филиалом, вызванного «на ковер» к генеральному директору фирмы.