Два дурака на чемодан алмазов
Шрифт:
— Ну… — замялся Василий. — Нас там наши красные, убеждали что рабочие все такие «сознательные»… Типо классовое сознание и те де и те пе.
— …А оказалось, что быдло! Бу-га-га-га! — закончил за него Григорий и заржал.
Василий посмотрел на него с осуждением и тот поспешил заткнуться.
— Всё! Молчу! — примирительно замахал руками Григорий. — Продолжай.
— Ну… Словом… Я понял тут одно: для «классового сознания» тут нужно длительное целенаправленное просвещение. То, которое делают
— А иначе их же будут воспитывать в противоположную сторону — в сторону быдлячества и рабов. Злые буржуины. — Тут же закончил, не выдержав Григорий. Но Василий и не подумал возражать. Только кивнул.
— Но тогда получается, что вся «МРАКсистская» теория летит к чертям? — задал риторический вопрос Григорий.
— Получается так… — обречённо выдохнул Василий.
— Получается, что для того, чтобы их планы осуществились, чтобы «рабочий класс» стал «рабочим классом-по-теории», нужны целенаправленные усилия… Кого?
— Передового класса. Интеллигенции.
— Нда? А то, что большинство этой самой интеллигенции сами по себе такое же быдло, которое один в один сплошь «Плохиши»… Спят и видят как угодить тем самым буржуинам…
— Но ведь другие… Те, кто сделал революцию… Они ведь были из интеллигенции.
— Вот! Я о чём и говорю: вся эта «классовая теория» — фуфло!
— Но ведь они как-то сделали! — не сдавался Василий.
— Пропаганда и агитация. Ты сам это часто повторял. Ещё тогда. — напомнил Григорий.
— Тогда получается, что массы делают тем, чем они являются — Идеи!
— … И ты сам же говорил, что «Идея, овладевшая массами становится материальной силой». Кажется это Володька Ульянов сказанул…
— Не важно… Но всё равно. Что нам делать сейчас? Уже ясно, что мы вдвоём тут ноль без палочки. Со всеми брюликами.
— Работать с массами. Интеллигенции! — нагло выдал Григорий, прекрасно осознавая комизм ситуации. Ведь то, что он только что выдал, должен был говорить именно ему, и именно Василий.
— Но… Если мы станем резко марксистами — нас заметут. И на этом всё закончится. Мы ничего не сможем построить. Сделать. Открыть.
— То есть — пшик. И заметь, что ты сам только что признал: «марксизм-фуфло!».
Василий поморщился. Для него марксизм был чем-то типа религии. А тут — крушение иллюзий. Причём очень жестокое.
— И что ты предлагаешь?
— Да свою Идею создавать и толкать! — ещё более нагло заявил Григорий.
Василий поднял бровь ожидая продолжения.
— А, собственно, нахрена нам что-то создавать, если она у нас уже есть?!
— Это какая?!!
— Древние… — тихо, и как сам-собой разумеющееся выдал Григорий.
— Ты…
— Нифига!
— Данунах!..
— Нифига!
— Поясни. — Сдался Василий.
— «А хрен-ли
— …Надо всего-лишь повторить! — закончил за него Василий.
— А значит…
— «АНЕНЕРБЕ»! Российское! «Наследие предков»!
— В масть! — с энтузиазмом поддержал Григорий.
— Тока без «врилей» и прочего бреда! — тут же очень серьёзным тоном отрезал Василий.
— Да у нас и так… Вся «система» — сплошной бред… — в пространство кинул Григорий.
— А вот нифига! Без бреда! — решительно отсёк Василий. Было видно, что он уже включил мозги на обработку идеи.
— Но… то, что мы уже наплели… Ты прав! — примирительно закончил он. — придётся оставить.
— И делать на его основе. — оскалившись закончил за брата Григорий. Эта идея как нельзя лучше соответствовала его хулиганской натуре, воспитанной на тоннах перечитанной фантастической литературы.
В Петербургском охранном отделении, об этой хитроумной придумке знали всего лишь двое. Не считая, конечно, исполнителей. Владимир Михайлович с удовлетворением пододвинул к себе папку с докладом, и приготовился к «раскрытию тайн». Эти двое «из ниоткуда» очень сильно занимали последнее время его и его штат. Ведь после успешного полёта, причём не одного а нескольких, ими внезапно заинтересовалась Высочайшая Коронованная Особа.
Пока что у Николая Александровича не возникало шальных идей пригласить на приём этих двух.
Но рано или поздно, при такой активности, которую развили братья Эсторские, желание возникнет. И к нему надо быть готовым. Пока-что охранное отделение, Владимир Михайлович к своему стыду мог это признать, терялось в догадках что это за люди и какую линию поведения с ними выбрать.
Любые наведения справок по этим двум упирались в один факт: до определённого момента, про них никто не знал и даже не подозревал об их существовании. И тут вдруг — вот они! В Европе. И далее, и далее, и далее…
Да ещё этот их язык. Почти никому не известный.
Хорошо, случай помог — слух пошёл из среды санскритологов и лингвистов. Дикий слух. И по нему удалось выйти на тех, кто этот язык знал.
Но о прямом использовании для слежки этих господ даже речи не могло идти. Слишком уж приметные они.
Приказать выучить филерам их собачий язык?! Это нужно время.
И тут заместителю пришла в голову гениальная идея. Послать следить за ними одного человечка. Давно уже бывшего на примете у Охранки. Главное качество которого было — абсолютная память.