Два хвостатых террориста
Шрифт:
Защитное плетение дворца остановит даже Изначальное Пламя… Только и сил выпьет немеряно. Из активатора. А активатором буду я и боюсь пить из меня особо-то и нечего…
Вот он! Зал! Мы добрались…
Зал в огне почти полностью. Плиты пола раскалены до такой степени что даже еще не шагнув на них я знаю что мои ступни просто оплавляться словно восковые. Ничего почти невидно марево из языков пламени раскаленного воздуха создает иллюзии, но я знаю куда идти, этот зал дед заставил меня выучить наизусть, на ощупь, чтобы даже слепая и глухая я смогла найти активатор…
Дракон пригибает голову
Дракон делает шаг и кричит от невыносимой боли. Кидая взгляд вниз я вижу, что его шкура на лапах и боках там где ее касается пламя сначала лопается, потом и вовсе словно тает, обнажая мясо и мышцы… Я зажмуриваюсь чтобы не видеть и сквозь слезы шепчу, прошу, умоляю его потерпеть…
Если бы в моих силах было бы уменьшить его боль, я бы отдала все, что могла. Но это мне неподвластно. К сожалению…
Еще шаг. И еще…
Он больше даже не кричит, но я чувствую, как его мышцы сводит судорогой боли…
Нам не выбраться отсюда живыми, — с необычайной ясностью понимаю я. — Мы просто не сможем…
Нет! Сможем! По-другому просто не может быть!
Мы пройдем, сквозь эту боль сквозь это пламя мы активируем плетение и тогда уже можно будет отдать жизнь. Только тогда. Но не раньше, никак не раньше!
Дракон прыгает вперед и ноги его подламываются, он шлепается неловко на брюхо…
Вставай, — прошу я. — Вставай пожалуйста нам осталось два шага всего… Вставай иначе мы умрем зазря, потерпи прошу…
Дракон заплакал. Я не видела его морды, но ощущала его слезы вполне отчетливо.
Мне тоже больно… Вставай…
И он встал. Медленно осторожно встал и сделал еще один крохотный шажок. Потом еще один… Еще… И снова упал но теперь до активатора я могла вполне дотянуться… Если бы стена на которой он расположен не была объята пламенем.
Дракон резко отталкивается лапами от пола и врезается боком в горящую стену; протянув руки и хватаюсь за синий чуть вступающий камень-активатор и отдаю, отдаю силу сколько могу… К моему слабенькому потоку присоединяется более широкий — дракон тоже отдает все что у него осталось.
Пламя в зале утихает, исчезает, оставляя дым и гарь.
Плакал дракон и плакала я, отчаянно не желая расставаться с жизнью.
Ведь меня ждет маленький ласковый Ив, и любящий Змей…
Как они будут жить… без меня?
А кто ждет его, этого дракона отдающего жизнь за чужой ему народ, за не менее чужую меня…
Сил хватает всего лишь на один вопрос:
— Как… твое имя?
Он долго молчит, но потом все же отвечает…
"Элен'сияр."
Глаза закрываются, но руки так и не отпускают активатор…
Дворец потух почти через два часа.
Салларес шел среди импровизированного лагеря устроенного эльфами и высматривал того одного кому сейчас помощь нужна больше других.
А когда нашел не сразу узнал.
Черные волос Змея были теперь почти совсем седыми, а лицо безжизненным. На его руках свернулись да дракончика и один из них бессильно громко плакал тщетно зовя ту которую считал матерью. Он еще не знал, что больше никогда она не ответит на его зов.
Тут
Салер сел и внимательно посмотрел на ожидающие его слов лица.
— Алаатор убил Сильвейна. Он был его давним другом и поэтому Сильв так неосторожно повернулся к нему спиной… Алаатор организовал несколько покушений на жизнь Айвелина и сломал волю своей жены. Последнее он сделал довольно давно и очень умело скрывал. Калиналь не могла не то чтобы двигаться и говорить, даже думать без его приказа. Ее аура выгорела почти дотла… Мне очень жаль. Главы эльфийских Домов очень мне помогли пусть и неофициально, а в ответ я рассказал им все что знал. Поэтому там, в беседке, нам неожиданно помогли. Алаатор убит окончательно и бесповоротно. Прибывшие драконы согласились помочь нам в восстановлении дворца… Один из них Элен'сияр погиб мы чувствуем это все, он помогал Сагвер… — Салларес замолчал. И продолжил лишь спустя некоторое время. — Там в том зале, где находиться активатор плетения огонь погас сразу, но это им вряд ли помогло. Туда уже можно пройти. Кто со мной?
Змей, не говоря ни слова, встал сразу и отдал Ива с Лалой в руки Айвелина. Тот не мог ходить, помимо сломанной руки ему основательно пропороло бок и бедро. Калиналь же даже не повела в их сторону глазами. Освободившийся от гнета чужой воли разум уже был почти уничтожен. Скоро она погибнет и сама, с теми ошметками ауры, что у нее остались, жить невозможно… да она и не хотела.
Они шли бок о бок, и оба до дрожи боялись увидеть то, что находилось в этом зале.
Изнутри дворец представлял собой жалкое зрелище: обвалившиеся потолки и стены верхних этажей, горы закопченных камней и пепла…
И вот тот роковой зал. Они вошли и замерли.
То, что осталось от Элена в его драконьей ипостаси свернулось клубком прикрывая ошметками крыльев, сберегая до последнего маленькую жизнь… Шкуры почти совсем не было, горелое мясо, проглядывающий скелет… Лапы сожжены полностью даже кости оплавлены… Он боролся до последнего, хотя умирал от боли, он берег зная, что ему уже никогда не увидеть вновь синего неба… Тот, кого Салер называл неудачником и слабаком.
Они подошли ближе…
Обгорелая, до мяса и костей рука с скрюченными пальцами все еще держала активатор хотя в этом не было уже смысла. Маленькая девочка лежала защищенная со всех сторон тем что осталось от дракона… Волосы сгорели почти полностью и без вечно спадающей на лицо челки были видны основания спиленных когда-то рожек. Одежда тоже сгорела, тело покрыто ожогами…
Змей застонал почти завыл и не выдержав бросился к ней. Осторожно обошел останки мертвого дракона поднял Сагвер на руки… Ее гибкий и подвижный когда-то хвост сейчас свисал, словно приклеенный на маскарадный костюм. Именно это почему-то показалось самым страшным Салларесу. Один раз он уже оплакивал ее смерть…
— Салер, — вдруг заговорил неверным голосом Змей. — Она жива, Салер!..
Тот не поверил немудрено повредиться умом после такого, но подошел ближе… И не поверил глазам. Грудь девушки слабо, но приподнималась. Приложил ладонь к шее — пульс прощупывался, пусть редкий и совсем слабый…