Два игрока бросают вызов всему миру
Шрифт:
Ушки Идзуны настороженно вздрогнули. Одно только упоминание игры обострило ее звериные инстинкты.
— А ты что... силен-с?
— Хи-хи! Хочешь верь, хочешь нет, а за всю жизнь я проиграл лишь однажды!
— Давай-с!
— Ну почему, почему мне никак не выиграть-с?!
После часовой партии в карты счет между ними был 9-0 в пользу Тета.
— Ха-ха-ха!
— Тех двоих-с? Ты знаешь Сору и Сиро-с?
Тет мысленно усмехнулся тому, как быстро соображает эта малышка.
— А хочешь, пока мы играем, я расскажу тебе одну историю?
— Ага, хочешь отвлечь мое внимание-с. Сора постоянно так делает-с.
— Ха-ха, не переживай. Мне нет нужды тебя отвлекать. Я ведь и так выиграю.
— Ну все, сам напросился-с, — обиделась Идзуна и орлиным взглядом впилась в карты. — Хочешь болтать — болтай-с. Но я все равно тебя сделаю-с.
— Это очень интересная история, — сказал Тет, мечтательно смотря куда-то вдаль. — Бьюсь об заклад, ты ее не знаешь.
— Ничего не слышу-с...
«Врушка», — смеясь, подумал Тет.
— И неудивительно, что не знаешь. Ведь это давно забытая легенда, — сказал Единый Бог Идзуне, вспоминая прошлое. А затем начал свой рассказ:
— «Давным-давно шла одна долгая и бессмысленная война...»
Глава 1.
3 - 1 = Безнадежность
Говорили, что когда-то прежде в мире было солнце. Эта штука висела в ярко-синем небе и светила белыми лучами. Но потом боги и созданные ими существа затеяли Великую войну, спалившую землю и отравившую небо тучами пепла. Смешавшись с потоками духов, проходящими сквозь планету — так называемыми магическими контурами, — пепел окрасил небо в темно-красный цвет. С тех пор на выжженной земле продолжала литься кровь, а с багровых небес, не прекращая, падал пепел. Говорили, что, быть может, это слезы истерзанной планеты, пытающейся выплакать свою боль...
Иван, нахмурившись, смотрел в алое небо. С него, бледно мерцая, словно снег, все сыпался и сыпался черный пепел.
Он думал о том, что вообще люди знают об этом пепле. На самом деле он не был черным, а мягко светился. Те же, кто утверждал, что небо красного цвета из-за какой-то там «рефракции» [1] , а на самом-то деле оно должно быть ярко-синим, поговаривали — пепел заставляют сиять магические духи, обычно невидимые для людей. Но почему же тогда люди, лишенные магических контуров, видели свечение? Все потому, что это были предсмертные вспышки духов, погибающих в отравленной атмосфере. Мерцающий пепел, или мертвые духи, был крайне токсичен для любой жизни, включая человеческую. Его соприкосновение с кожей вызывало ожоги, с глазами —
1
Рефракция — преломление луча или волны, возникающее на границе двух сред, через которые эти луч или волна проходят.
«Быть может, это, наоборот, избавление...»
На лице Ивана был противогаз, тело от убийственного холода защищала одежда из шкур. Стоило только все это снять и прилечь где-нибудь отдохнуть на минутку — как черный пепел и ледяной ветер вмиг избавили бы его от страданий.
«Больше нет сил... На ногах с самого утра — все тело давно онемело. Сейчас поесть бы горячего супа, стряхнуть с себя этот чертов пепел да уснуть, уткнувшись лицом в грудь жены. А если не суждено — то уж лучше...»
Иван вздрогнул и оборвал эту навязчивую мысль. Не хотелось думать о том, в каком бессмысленном мире рождаются, живут и умирают люди...
— Иван! Ты там что, черного пепла наелся? — окликнул его хриплый голос.
Иван несколько раз моргнул и посмотрел на своего товарища.
— Дай отдышаться, Алей... Я уже староват для таких марш-бросков.
— Если ты староват, то и нам тогда скоро на пенсию! — усмехнулся Алей — парнишка всего на год младше Ивана.
Иван мрачно улыбнулся.
— Ты не расслабляйся! Вот проснешься однажды, а сил, как раньше, уже не будет. Рику, тебя это тоже касается! — крикнул он, обращаясь к идущему впереди всех парню.
Рику был самым юным из тройки, но в то же время ее предводителем. Его черты лица скрывали противогаз и защитные очки, но даже сквозь грязные стекла были видны бездонные черные глаза.
— Спасибо за совет. Если готовы — идем дальше.
Кутаясь в звериные шкуры, они все время двигались, ползком огибая скалы, не останавливаясь на еду и отдых, чтобы не попасться на глаза врагу, чтобы выжить, чтобы добраться до цели.
Иван молча кивнул и посмотрел вниз. Под ними у подножия горы простиралось дно гигантского кратера, в центре которого лежала груда стальных обломков.
Это был воздушный крейсер — летучий корабль гномов, разбившийся в результате «небольшой заварушки», наделавшей шуму по всей округе. Задачей троицы людей было забраться внутрь и посмотреть, есть ли там чем поживиться.
Найдя в фюзеляже дыру, через которую можно было пролезть, Иван посмотрел на Рику и спросил:
— Компас?
— Не выйдет. Слишком много пепла — будет сбиваться.
Иван мысленно выругался: досадно, что в этот раз их страховка не сработает. «Компасом» они называли приделанный к куску обсидиана особый камешек, реагирующий на большие скопления магических духов. Если где-то неподалеку находились боги или их создания — попросту говоря, чудовища — он светился, указывая в их направлении. Но сейчас оберег, придуманный Рику и его сестрой, был бесполезен. А значит, им придется полагаться лишь на собственные органы чувств. Зайти без компаса туда, где могут встретиться враждебные существа, чья чувствительность в разы превосходит человеческую, — не безумие ли это? Рику, видимо, это безумием не казалось.