Два капитана
Шрифт:
Александру Селиванову хватило одного короткого взгляда на вертолеты, чтобы понять: прибыли хозяева. Вон, белая восьмилучевая звезда в черном круге на бортах вертушек. Эмблема ВВС Грузии. Грузинский спецназ пожаловал. Сейчас незваным гостям придется туго.
Хайдарбек Усманов тоже мгновенно понял, что начинаются танцы со смертью.
Какое тут, к шайтану, сопротивление?! Автоматами против двух «Апачей» много не навоюешь. Был бы у него в отряде ПЗРК типа «Игла», а лучше – два, имело бы смысл порыпаться. Но не было у боевиков Хайдарбека переносных зенитно-ракетных комплексов. Оставалось только рассыпаться, рассредоточиваться и, укрываясь в скалах, уходить по одному.
Нет, не успели они рассредоточиться! Ничего не получилось со «спасайся!» Вертолеты, разойдясь по разные стороны тропинки, синхронно сделали «горку». Их острые носы хищно опустились вниз, к земле. И с внешних подвесок «Апачей» в самую гущу боевиков Усманова ударили ракеты класса «воздух – земля». По две от каждого из вертолетов. Хватило бы и половины, но грузины не поскупились, вжарили от души.
И тут разверзся ад кромешный. Казалось, сами скалы содрогнулись. Горное эхо усилило обвальный грохот взрывов до нестерпимой мощности. Звук шел отовсюду, горы резонировали, точно гигантские мембраны. У Александра заложило уши. Вовсю закрутились жернова чудовищной мельницы смерти.
Четыре слепящие вспышки слились в одну, пятачок земли, на который пришелся ракетный залп, затопил поток чистого белого пламени. Град осколков заскрежетал об валун, за которым укрывались Александр Селиванов и Андрей Василевский, со злобным визгом вспорол воздух. Ударная волна, напоенная яростным жаром, пронеслась над горной тропой.
И крики. Страшные, нечеловеческие крики погибающих лютой смертью, сгорающих заживо, размолотых в мясной фарш боевиков. В тяжелый запах сгоревшей взрывчатки вплетались запахи свежей крови и жареной человечины.
Из-за валуна, подпрыгивая, выкатился круглый предмет, напоминающий футбольный мяч. Оторванная голова. И зеленая повязка с сурой Корана на месте, даже не запачкалась. На что уж Александр Селиванов побывал в разных переделках и насмотрелся таких веселых картинок по самое не могу, но даже его слегка замутило. А окажись на месте разведчика и спецназовца Селиванова непривычный человек? Это жуткое зрелище преследовало бы его в кошмарах до смертной черты. Запредельный ужас, негоже людям на такое смотреть.
Андрей Василевский кинул на окровавленную голову равнодушный взгляд, носком берца отпихнул ее в сторону. Война плотно въелась во все поры души командира спецназовцев, в боевиках Усманова он людей не видел и не признавал. Опасные и кровожадные дикие звери! Уничтожают их грузины, как взбесившихся шакалов? Так и господь в помощь!
Грузины, меж тем, методично и по-деловому добивали жалкие остатки отряда Хайдарбека Усманова. Одна из винтокрылых машин, заложив крутой вираж, ушла вниз, к речке. А под брюхом второго «Апача» забились желто-оранжевые высверки, совсем тусклые после яростного пламени ракетного залпа. После той ослепительной вспышки Селиванову вообще все вокруг казалось тусклым и бесцветным. И, опять же, характерный звук: точно палкой по толстому штакетнику провели.
Это заработал американский крупнокалиберный пулемет RW – 90. Прицельная дальность – два километра, пуля величиной со среднюю виноградину. Когда очередь такого пулемета попадает в человека, да еще на таком небольшом расстоянии… Лучше не смотреть на то, что от человека остается.
Ясно одно: грузинские спецназовцы, с большой долей уверенности можно было предполагать, что это парни из элитной противодиверсионной группы «Кахетия», – прекрасно разобрались сверху,
Капитан Андрей Василевский отдал короткий приказ. Спецназовцы экономными перебежками двинулись к речному броду.
«Нет, так легко и просто не получится, – думал Александр Селиванов, привычно входя в ритм бега. – Или я не знаю грузин. Они наверняка готовят нам какой-то поганый сюрприз, скорее всего – засаду у брода. Недаром один вертолет пошел к реке! А преимущество у них подавляющее. Так что вполне можем попасть из огня да в полымя. Ох, не накаркать бы!»
И ведь накаркал! С того берега, до которого было не более тридцати метров, раздался слитный треск автоматных очередей. Прямо перед командиром, капитаном Василевским, пули вспороли стылую воду горной речки. Нет, били не по ним, а перед ними. Не на поражение, а предупреждая: остановитесь! А затем раздался искаженный мегафоном голос. Правильный русский язык, правда, с характерным акцентом:
– Мы предлагаем вам немедленно сдаться. Сопротивление бесполезно, у вас нет шансов отбиться. Уйти мы вам тоже не позволим. Вы находитесь на территории суверенной республики Грузия. Находитесь незаконно. Мы вправе применить против вас меры любой степени жесткости. Вы только что своими глазами видели, что это могут быть за меры. Бросайте оружие!
«Ну, все понятно, – обречено подумал Александр. – Мы нужны этим гаврикам живыми. У них в группе наверняка инструктор-американец имеется, и, возможно, не один. Такие друзья стали янкесы с независимыми грузинами, прямо водой не разольешь. Типично американская схема: взять нас теплыми на грузинской территории, отснять репортаж и запустить его по телевидению. С комментарием соответствующим. Дипломатический скандал, лишний повод обвинить Россию во всех смертных грехах. В чем очень заинтересованы определенные круги в Тбилиси. Про Вашингтон и говорить нечего, там спят и видят, как бы нас в лужу поглубже усадить».
Но если Селиванов все же сохранял относительное спокойствие и способность рассуждать, то на Андрея Василевского предложение сдаться подействовало, как красная тряпка на быка. Капитан, который почти поверил в то, что сейчас уведет своих ребят, спасет их и спасется сам, сорвался. Не выдержали нервы, они у спецназовцев тоже имеются.
Таящийся в подсознании страх – он вовсе не хотел погибать! – словно исчез куда-то, смытый волной доходящей до бешенства злости.
– Спецназ умирает, но не сдается! – зычно проревел он, так, что от прибрежных скал донеслось раскатистое эхо. – Вперед, ребята! На прорыв! Огонь по тому берегу, бей их, сволочей!
И, добавив полную чудовищных оскорблений длинную фразу на ломанном грузинском, первым кинулся в ледяную воду, которая в этом месте доходила ему почти до плеч.
Слитно и дружно ударили автоматы ребят Василевского. На том берегу раздались яростные проклятия, крики боли. Русские спецназовцы посыпались в речку за своим командиром.
Прямо под плотный и убийственный огонь. Теперь о том, чтобы взять их живыми, грузины из «Кахетии» уже не мечтали. В сгустившейся темноте вспыхнули, как глаза исполинских чудовищ, два конуса слепящего белого света: носовые прожектора «Апачей».