Два кинжала

Руда Александра

— От волнения бывают морщины, — заявил эльф. — Ты не можешь понять одного, Ясноцвета, что ты у меня — ну, и у себя тоже — одна. Обидки твоих мужиков к тебе не имеют никакого отношения. Ты троллю с самого начала говорила, что у вас ничего не будет. То, что до него не сразу дошло, так это его личные проблемы. А теперь он разыгрывает из себя оскорбленного. Как же, ему великому, поручили тебя до столицы довезти без неприличных предложений! Не хмурься, я сказал! Не Сиятельная, а крестьянка после страды, мне тебя стыдно показывать!

Пришлось

купить различных кремов и притираний. Весь путь мы с эльфом пытались привести мою кожу в порядок. Явиться к королю с мозолистыми от работы ладонями, с сухой обветренной кожей и волосами как пакля, было решительно невозможно. Под непрекращающийся бубнеж эльфа, что меня уже ничего не спасет, я делала ванночки для кистей в маленькой мисочке, терла пемзой пятки, наносила маски и крема.

Ночевали мы на постоялых дворах, и там я долго отмокала в горячей ванной. Вернуться к поведению и образу жизни Сиятельной оказалось значительно тяжелее, чем казалось.

Все это время Драниш вел себя вежливо-отстраненно, и разговаривал со мной только по делу. Однако он явно что-то планировал — ни один раз я замечала тролля, углубившегося после ужина в карты королевства, или внимательно слушающим все сплетни, которые могли ему поведать хозяева постоялых дворов.

С попутчиками мы попрощались на въезде в столицу. Они отправились дальше, а мы остановились на постоялом дворе, чтобы утром прибыть во дворец «достаточно свежими для съедения местной публикой», как сказал Даезаэль.

Я уже улеглась в постель, когда в двери постучали.

— Кто? — спросила я удивленно. Горничную я отпустила, а Даезаэль никогда не утруждал себя стуком.

Двери приоткрылись, и в комнату заглянул Драниш. Лицо его было мрачным.

— Что случилось? — я приподнялась и натянула на себя одеяло.

— Утром будет гроза, — сказал тролль.

Я ахнула. Магия Благородных так просто не давалась, и у каждого аристократа были от нее свои побочные эффекты. Ярослав мучился от сильнейшей головной боли, а у меня было грозовое безумие. Во время грозы я полностью теряла над собой контроль. Для мага это было ужасно, а для окружающих — к тому же — разрушительно.

Обычно я предчувствовала грозу, но сейчас слишком сосредоточилась на том, чтобы привести себя в порядок. Разве можно думать о чем-то другом, когда удаляешь на теле лишние волосы?

— Где Даезаэль? — спросила я.

— Он встретил коллегу и тот попросил его помочь разобраться в каком-то тяжелом случае, — вздохнул Драниш. — Поэтому эльф предупредил меня о грозе и ушел.

— Как он мог бросить меня в такой момент! — разозлилась я. Как разговаривать о своей зарплате, так он первый, а как требуется помощь, так его нет!

— Ясноцвета, он сказал, что твое превращение из вороны в лебедя слишком дорого стоит, а ведь ты даже еще не купила себе платья, — честно ответил Драниш и едва заметно поморщился — видимо, Даезаэль

добавил еще что-то, обидно охарактеризовав окружающих меня мужчин, типа «поэтому мне приходится становиться мужчиной-добытчиком» или «а ты тролль жрешь в три горла», или еще что-то в этом роде. — Деньги у нас закончились, и он отправился их зарабатывать. В общем, эльф приказал влить в тебя всю бутылочку специально заговоренного успокоительного и связать.

— Зачем такие сложности? Разве ты не сможешь меня удержать? — удивилась я. Как правило, в объятиях другого грозовое безумие проходило куда легче. Тяжело было признавать, но рядом с Ярославом мне в это время было лучше всего. Если я перенесу безумие рядом с троллем, то на встрече с королем буду выглядеть более-менее прилично. Но после связывания…

— Ясноцвета! — зло сказал Драниш. — Я — тролль, твой охранник! Подумай сама, пристало ли Сиятельной находиться всю ночь рядом с охранником за запертыми дверями? Да еще и так близко от столицы? Здесь что ни слуга — соглядатай того или другого аристократа!

— Да, — виновато согласилась я. — Конечно, ты прав.

— Поэтому я сейчас пришлю несколько служанок, чтобы они за тобой присмотрели, — сказал Драниш и протянул мне пузырек с настойкой.

От темного стекла так и разило магией Даезаэля. Видно, целитель действительно постарался максимально обезопасить мне этот период. Я осушила пузырек и покорно протянула Дранишу руки:

— Вяжи.

Снадобье Даезаэля прекрасно помогло — с глубокого сна я плавно скользнула в грозу, без обычного чувства ужаса, растерянности, беспомощности. Никаких видений. Никакой муки. Странно, что вредный эльф до сих пор мне не давал это средство!..

Я открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца. Ого, уже, наверное, полдень! А я же сегодня собиралась к королю! Еще нужно было купить подходящее по случаю платье, и сделать прическу… И я попаду как раз к началу вечерних увеселений, когда король уже будет не в настроении выслушивать доклады о делах. Придется потерять еще один день.

Тем более, что вставать совсем не хотелось. По всему телу разливалась безумная слабость, а мышцы отчаянно болели. Голова кружилась, во рту пересохло. И вообще, я себя чувствовала как после долгой и затяжной болезни, даже странно — обычно, после грозового безумия, мне было легче.

— Сиятельная, — ко лбу прикоснулась прохладная ладошка, я приоткрыла глаза и увидела горничную, — попейте. Мы вас уже давно развязали, не беспокойтесь.

Я с трудом села на кровати, отпила чая.

— Где… — хрипло сказала я, — где… мой целитель?

— Он еще не вернулся, Сиятельная.

Я отпила еще чая. Чашка дрожала в руке и цокала о зубы. Что же за дело так надолго задержало Даезаэля? Надеюсь, ему хотя бы хорошо за это заплатят.

От слабости я чуть не выронила чашку из рук, но служанка вовремя успела ее подхватить.