Два кинжала
Шрифт:
— Иди, иди! — махнул ему рукой Даезаэль. — Орлик, останьтесь, мне кое-что понадобится…
Как только за Ярославом закрылась дверь, как мне в вены будто влили жидкий огонь. Я, не удержавшись вскрикнула, но потом сразу же почувствовала себя просто отлично.
— Что это было? — спросила я, садясь на кровати и мрачно глядя на Даезаэля. Без его участия тут вряд ли обошлось!
— Быстрый отток жизненных сил, — объяснил он мне, довольно улыбаясь. — И возвращение их обратно. Я же твой целитель, как-никак!
— Но… зачем? — изумился
— Надо. Орлик, где живет старый Волк.
— В синих покоях, — растерянно ответил управляющий.
— Так… Ясноцвета, тут же есть тайный ход, позволяющий следить за гостями? Не может не быть! Пойдем скорее, а то все пропустим!
— Что — все? — Когда эльф говорит таким тоном, лучше повиноваться, и я принялась ощупывать стенные панели рядом с окном. Еще бы не было тут потайного хода! Их тут множество! Замок строили по личному чертежу моего деда, а тот знал толк в паранойе.
— Разговор твоего мужа с отцом. Сначала Ярик устроил тебе проверку, а теперь мы ему устроим. Орлик, оставайтесь здесь, и никого не пускайте в комнату! Ясноцвете плохо, совсем плохо!
Панель отъехала в сторону, и мы нырнули в затянутый паутиной коридор. Как добраться до синих покоев, я знала. В свое время отец заставил нас с Пребыславом вызубрить расположение всех ходов в замках, устраивая своеобразные экзамены на ориентирование.
Наконец, мы добрались до смотрового окошечка в синие покои.
— … Крюк не даст тебе править, ты же понимаешь?! — как раз закончил свою прочувствованную речь Гранислав.
— Он уже дает мне править, — Ярослав нервно расхаживал по комнате. — Уже!
— Мой отец — гений! — прошептала я одними губами.
Даезаэль кивнул.
— Я твой отец!
— Ты думаешь только о том, как бы добавить себе власти. Еще власти, опять власти! Это — наш домен, отец, не твой!
— Ты идиот, и всегда им был. Зачем ты держишься за эту девчонку? Я найду тебе жену лучше, без довеска в виде старого интригана Крюка!
— Она моя жена, — голосом Ярослава можно было заморозить целое королевство. — Будь добр, не называй ее так больше. Уважение — вот все, что я прошу.
— Ты невыносим! — Гранислав стукнул кулаком по столу. — Ярослав! Послушай меня, сынок, я все продумал! Ты же всегда мечтал о собственном домене! Он и будет твоим, только твоим. Станешь вдовцом…
— Последний раз я слышал нечто подобное от Негосавы Пес, — спокойно заметил Ярослав. — И тогда я ее убил. Никто не смеет угрожать Ясноцвете. Я — ее муж, и моя задача — защищать ее.
— Ты идиот, а не муж! — бросил в сердцах Гранислав. — До тебя невозможно достучаться.
— Отец, я последний раз прошу по-хорошему — убирайся. У тебя есть свой домен, столица, в которой можно плести интриги и тешить свое “я”. Не трогай север. Он принадлежит Крюкам, и им же и останется. Этот домен — Ясноцветы. Я не сменил фамилию и татуировку.
Гранислав схватился за голову.
— О, Пресветлые Боги, кого я вырастил! Ярослав, как ты мог? Это же… это же… Ты же был в столице! Ты же мог!..
— Я сознательно от этого отказался, — равнодушно сказал Ярослав. — Помнишь, как ты мне сказал однажды: из тупого вояки никогда не получится Владетеля?
— Это что, месть? — ахнул Гранислав. — Месть за детские обидки? Ты испоганил свою жизнь ради мелкой мести своим родителям? Мол, вы не воспринимали меня серьезно, а вот вам назло!
— Глупости, — Ярослав вздохнул. — Ты так и не понял, да? Повторяю: я отказался от татуировки и связи с доменом сознательно. Я не хочу, чтобы Ясноцвета считала, что мне от нее нужен только домен.
— Еще хуже, — констатировал свекор. — Ты погубил свою жизнь ради мнения бабы, которая наставила тебе рога с троллем. С троллем! Троллем! У моего сына — жена-шл…
Кулак Ярослава встретился с губами Гранислава со смачным чавком.
Старый Волк вытер губы ладонью и посмотрел на свою кровь, а потом и на сына с таким удивлением, будто обнаружил у того еще одну пару глаз.
— Ты… ты…
— Если бы это сказал кто-то другой, — спокойно произнес Ярослав, доставая из кармана носовой платок и вытирая костяшки своих пальцев, — я бы вбил ему эти слова в глотку. Вместе с зубами. Убирайся, отец. Думаю, открытки раз в году — это наиболее приемлемая форма нашего общения. И да, напоследок. Как, с кем, и когда Ясноцвета наставила мне рога и наставила ли вообще, касается только нас обоих. И только. Как и все прочее. Я не мой брат, отец. Я никому не позволю вмешиваться в мои отношения с женой.
— Ты еще пожалеешь! — прошипел Гранислав. — Когда приползешь ко мне на коленях! Когда будешь умолять принять тебя, вышвырнутого из замка Крюком! Ему от тебя нужен только внук, которого он воспитает под себя! Думаешь, я не знаю, что твоя обожаемая жена — пустоголовая дурочка, которая заглядывает отцу в рот?
— Не могу понять, что тебя бесит больше? — с насмешкой спросил Ярослав. — То, что тебе не удастся воспитать внука под себя или что Ясноцвета заглядывает отцу в рот, а я тебя не уважаю ни капли? Ты ее совершенно не знаешь, отец, а я с ней пережил столько всего, что буду до конца жизни благодарить Пресветлых Богов за такой подарок.
Гранислав еще раз вытер губы, сплюнул под ноги сыну кровавую слюну.
— Я тебя отлучаю от Дома. Прощай, безродный идиот.
Он вышел, хлопнув дверью. Ярослав какое время смотрел вслед отцу, потом сел в кресло, сгорбился и закрыл лицо руками.
— Идем, идем, — прошептал Даезаэль и потянул меня за руку. — Нечего его жалеть, ему полезны такие встряски. Идем же, сейчас он отойдет и явится смотреть, как там его обожаемая женушка! А мы все в паутине, тяжело будет объяснить, где мы ее отыскали в таком количестве на кровати!