Два лета одного года

Берсагуров Ержан

– Кто ты такая? – задался вопросом Фрэнк, не открывая своих глаз в надежде еще хоть на одну секунду продлить такое странное и одновременно завораживающее мгновение.

Казалось, что глубоко в душе героя проснулось желание жить хотя бы в эту ночь. Забавно было наблюдать за тем, как прохожие, накрывшись подручными средствами, хаотично бегали по улице в разные стороны, чтобы найти укрытие от внезапного ненастья, точно только лишь герою удалось прикоснуться к столь прекрасному моменту.

Вдруг Фрэнк поймал себя на мысли, что отчетливо видит в голове лицо с такой бледной и нежной кожей, которое принадлежало именно той самой загадочной незнакомки из метрополитена, ее бездонные глаза были ядовито-зелеными, словно от нее исходила какая-то опасность. Ноги героя сами несли его куда-то прочь от спуска в метро, роскошных гостиниц

и шумных кабаре, длинная улица, где царил стерильный неоновый мрак, осталась вдруг далеко позади. Фрэнк решил пройтись по городу пешком снова без какой-либо ясной для себя цели, наверняка, чтобы просто подольше пройтись под моросящим дождем, мелкие капли которого так приятно стучали по лицу, а воздух, наконец, полностью наполнился влагой, отчего стало легко дышать. Фрэнк поднял свой взгляд в густое ночное небо, которое приобрело отчетливый кроваво-красный оттенок, что было редкостью для осени. Он с трепетом всматривался в тучи на протяжении длительного время, прежде чем медленно пошел в сторону центра города, а в этом пути его направлял яркий столб света, исходящий от мощных прожекторов у самой верхушке металлической громады Эйфелевой башни.

Фрэнк шел, словно завороженный этой волшебной атмосферой, хотя повсюду лежали кучи мусора и по углам бегали крысы, переносящие смертоносную болезнь. В большой витрине стояли идеальные белые человеческие манекены в разных одеждах, их лица были освобождены от лишних деталей, но казалось, что они все пристально смотрели на одинокого героя. Улица вскоре оборвалась оживленным перекрестком, на стенах крайних домов расположились продолговатые сложные и уродливые, как и все новое, металлические конструкции, которые по воле «Поинт Альфа» мгновенно воздвигали невидимую сплошную электрическую стену высотой в несколько метров. И любой, кому не посчастливилось его коснуться, мгновенно обратиться в прах. Раньше подобные заборы использовали повсеместно, надежно закрывая целые сектора Парижа, чтобы после туда приходили отряды ликвидаторов «Поинт Альфа». Безжалостный спецназ, вооруженный огнеметами, выжигал всех врагов режима и любую заразу, зачастую вместе с зараженными. Этот ужас давно перестал удивлять Фрэнка: слишком часто ему доводилось видеть безжалостных чистильщиков в доспехах, вламывающихся в дома во время первой волны серой хвори. Душа Фрэнка осталась навсегда исковерканной страшными и одновременно такими живыми образами прошлого, потому что ему однажды пришлось лично стать участником этих событий. С той поры прошло уже много времени даже по меркам нового мира, чувства незаметно притупились, будто жизнь свелась только к розовому сахару и бессонным ночам наедине со своими внутренними демонами.

– Ты сам когда-то держал в руках огнемет и даже не думал о тех, кто окажется поту сторону. Верно? И пускай суровое время требует соответствующих решений, но разве это оправдывает тебя? – вгрызалось в голову сомнения, герой пожалел, что сейчас розового сахара не было под рукой.

Почему Фрэнк не может начать с нуля? Почему он обязан тащить с собой те образы, что уже стали забываться в пелене воспоминаний? Фрэнк и сам не знал ответа на эти вопросы. Казалось, что этот тяжкий груз уже не отпустить, и он останется с героем навсегда. Пару раз Фрэнка посещала мысль пойти навстречу белому туману: говорят, что в нем, словно не идет время, что в нем можно встретить ушедших или вовсе все изменить. Но это были только призрачные слухи, никто не возвращался из тумана, даже в герметичных поездах опускают герметичные решетки окна, ведь любой контакт с природой разлома может быть смертельным, хотя Фрэнк уже встречался с ним много лет назад.

– Хватит – сорвалось с уст героя, точно он хотел спрятать все это в мешок и убежать как можно дальше.

Под ногами неожиданно захрустели опавшие листья, и Фрэнк с удивлением обнаружил, что оказался прямо на ухоженном кладбище, хотя значение этого слова уже не соответствовало действительности. Потому что это место было превращено в дивный парк, где мир живых и мертвых соприкасался, и мертвецы часто проводили здесь время за длинными беседами и любованием природой. Длинный ряд чугунных фонарей уходил далеко вглубь парка, сейчас здесь было безлюдно и тихо, только в обедневших кронах деревьев кружились в причудливом танце светлячки, десятки крошечных огоньков бегали среди листвы, привлекли внимание героя. Но Фрэнк быстро обнаружил, что потерял свой ориентир,

и на размытом горизонте виднелась только стеклянная башня «Монпарнас», с крыши которой тянулась узкая полоска лифта, ведущая прямиком в сокрытые тучами летающие острова. Фрэнк немного растерялся, прежде чем услышал такую приятную мелодию, что совершенно точно исходила из скрипки, она показалась ему такой предательски знакомой. И Фрэнк невольно пошел на звук, исходивший откуда-то из мрачной беседки. Он издали увидел, как в самом углу на элегантной деревянной скамейке сидела таинственная девушка, чей силуэт был полностью сокрыт тьмой ночи. Она иссекала совершенно точно протяжную мелодию из скрипки, но завораживающая музыка прекратилась, когда к беседке приблизился Фрэнк, бросивший тлеющий окурок в сторону. Героя будто притягивала к этому месту какая-то неведомая сила, и он даже не знал с чего начать разговор, и следует ли его вообще начинать.

– Знаете, я уже много раз слышал этот мотив из второго этажа дома напротив автомастерской – признался герой и зашел внутрь, прежде чем присесть на скамейку, незнакомка все еще была сокрыта от посторонних глаз. На удивление такая встреча не показалась ему странной, если Фрэнк еще вообще умел удивляться.

– Цветы на подоконнике сегодня завяли – заметила приятным тихим голосом девушка, герою удалось разглядеть только легкое платье под курткой и аккуратные высокие ботинки на небольшом каблуке. Сложно было что-то более детально разглядеть.

– Значит, что это вы. Удивлен. Всегда хотел заглянуть в то окно, но не мог придумать повод, а наша встреча случилась здесь, в царстве мертвых, когда я бесцельно гулял по ночному городу. Забавно. Сигарету? – предложил Фрэнк и протянул полупустую пачку девушке, она отложила скрипку в сторону и вытянула свою тонкую ладонь к промокшей коробке. И во тьме вспыхнул тусклый огонек, что обнажил такое приятное бледное лицо, тонкие губы под совсем небольшим носом и длинные аккуратные брови, ядовито-зеленый изумруд таких знакомых глаз, точно он видел их каждый день, поверг героя в самый настоящий шок.

– Мы, кажется, встречались сегодня в первой половине дня – не мог договорить Фрэнк, заметив в бездонных зеленных глазах слезы.

– Я заметила, как вы беспардонно таращились в мою сторону. Судьба сегодня на вашей стороне, поздравляю – вымолвила девушка и убрала инструмент в сумку, после небрежно бросив тлеющую сигарету в сторону от беседки на влажную траву.

– Не хотел… Фрэнк – представился герой, раздосадованный тем, что лица девушки снова было не разглядеть.

– Мне все равно: я привыкла, поэтому можно и не извиняться. Эмилия Кратовски – представилась, наконец, девушка, Фрэнк был удивлен поразительным сходством с именем его жены.

– Вы плачете? – напрямую спросил герой, заметив, что за годы одиночества полностью разучился разговаривать с кем-либо.

– Чудесная ночь. Не правда ли? Даже ливень прекратился – не ответила Эмилия, Фрэнк вдруг понял, что вовсе не желает уходить отсюда, будто он готов просидеть на скамье в этой мрачной беседке до самого скончания времен.

– Уже много лет один гуляю по улицам Парижа – признался герой, когда подул ветер, поднявший черную прядь волос Эмилии. Должно быть, что мертвецы опять проводят свои ритуалы по временному возвращению в мир живых, раздувая попутно ветер.

– Зато, могу быть уверена, что вы не один из поднявшихся на вечер мертвецов – сказала незнакомка, ее кожа была белой, словно первый снег.

– Они больше предпочитают выходить по ночам, чтобы быть ближе к своей темной природе. Незавидная участь. По моему мнению, лучше уходить безвозвратно, чем существовать таким жалким подобием жизни – вымолвил задумчиво Фрэнк, пытаясь нащупать приемлемую тему для разговора.

– Я хочу уйти к свету. Нам прямо по дороге? – сказала Эмили, герой даже и не думал ее оставлять, будто это было решено без слов.

Каблуки затопали по скрипучему деревянному полу беседки, и они вышли наружу, прямо к длинному ряду чугунных фонарей. У Эмилии на плече висела плотная продолговатая сумка, в которой ждала своего часа скрипка. Они шли молча, будто никто из них и не хотел прерывать этой волшебной атмосферы. Фрэнк заметил, как спутница пару раз вытирала с глаз слезы. Ее хрупкие плечи поддерживала коричневая кожаная куртка, скрывающая пестрое платье. Пара пересекла парк-кладбище по диагонали, никого не повстречав, и вышла на улицу, заставленную вдоль дороги машинами самых разных эпох.