Два левых ботинка, или Буня не виноват!

Любимая Ольга

– Лизун, лизун! – девочка запрыгала на одной ножке. – Дай, дай, хочу!

– Это мой, – подбежала Малинка и загородила друга. – Бабушка

подарила.

Друзья отошли к окну. Малинка уселась на широкий белый подоконник. Женя хихикал – меховой шарик катался по ладони и щекотал мальчика.

– А ну, выпусти! – из сложенных рук послышался писк.

– Деловой, – Женя усмехнулся, – расколдуй обувь – отпущу!

– Ещё чего, – между пальцев мальчика просунулась тоненькая ножка в серой от грязи кроссовке.

– Ну, пожалуйста, – Женя заправил кроссовку обратно, – у мамы концерт завтра!

– Бе, бе, бе, – раздался вредный голос Прошки, – никто меня не заставит!

– Так уж и никто?

Посвистывающая речь, долетевшая

с полу, звучала спокойно, но движение в руке Жени прекратилось. Шарик вжался в ладонь и замолчал. Друзья увидели, как большой снежок в белом переднике подплыл к ним и начал карабкаться на стену, проворно перебирая ногами в красных и синих тапках.

– Тапоцинья! – радостно взвизгнул Буня, высунувшись из Жениного кармана.

Малинка присела на корточки и подставила руку. Старая башмачница перебралась на ладонь.

– Благодарствую, – она поправила два прозрачных кружочка на глазах. – Так где это непоседливое существо?

Девочка рассмеялась и подняла Тапоцинью на высокий подоконник. Старушка–башмачница подошла к мальчику. Он раскрыл руки, и все увидели, как трясется Прошкин мех, а глаза прикрываются поднятыми ногами.

Конец ознакомительного фрагмента.