Два меча
Шрифт:
— Давид? — нахмурилась она при виде меня.
— Твоя охрана — полная дерьмо. Хуже только оцепление, которое вы выставляете.
— Как ты прошёл?
— Кто бы меня остановил.
— Ой, дурак… — покачала она головой.
Встав, в пижаме, она прошла мимо меня, выглянула наружу, оценила обстановку, выслушала объяснение от своих людей, успокоила их и вернулась.
— Это переходит все границы, — процедила она недовольно.
— Да-а? — протянул я. — А я хотел тебя выкрасть и всё же отвести на море. Говорят, морской воздух полезен
— Заманчиво, но я откажусь. Сейчас не самая лучшая обстановка для твоих выходок. Лучше бы ты спокойно сидел в палате.
— Я уже от вашего зануды выслушал обвинения, какой я плохой.
— Он не мог тебя обвинить ни в чём, только допросить.
— Его вопросы с этим прекрасно справились. Вы там присмотрите за ним. А то я ему немного картину мира поломал.
— Если с ним что-то случится… — обеспокоенно сказала Элина. — Давид, ты понимаешь, что ходишь по краю?
— По краю ходят всякие герои. Я же хожу за краем. Я там живу, можно сказать. И хватит мне угрожать.
— Ты не в духе? — пригляделась она ко мне.
— Смотрю на тебя, и моё настроение стремительно улучшается, — усмехнулся я. — Теперь у меня новая сексуальная фантазия. Оказывается, госпоже центуриону идёт не только черно-золотой мундир, но и домашняя пижама.
— Хам, — фыркнула она.
— Раз хам, то позволь подоставать тебя ещё немного. Скажи, Элина… Что это было? — спросил я проникновенно.
— Ты про что? — спросила она с подозрением.
— Я про то, как ты, не проверив комнату, где тебя ждало твоё же оружие, бросилась на демона, чтобы… — сморщился я. — Уж прости, геройствовать! Что за позор, госпожа центурион?!
— А то, что я спасла наши жизни, тебя не волнует?! — ощерилась она.
— Очень волнует. Только я не помню этого момента. Помню, как ты на цепях висела и не могла выбраться. Помню, как меня зачем-то упрашивала погеройствовать, вместо того чтобы спокойно дождаться, когда стражи корпуса прибегут на демонический прорыв. Помню, как Асмодей тебя пинал. Помню, как тащил тебя, когда твой отец прибыл и весь такой жуть какой пафосный выдал: «Папа здесь». Я понимаю, что геройство головного мозга у тебя в крови, но блин! Хотя бы проверить ближайшие комнаты и вооружиться чем-то получше цепи, сделанной на коленке, ты могла!
Щёчки Элины запылали, как задница Асмодея, когда ему дали прикурить.
— Во-первых, — процедила она, — у меня не было времени проверять все комнаты. Я воспользовалась внезапностью, чтобы первой атаковать демона. Во-вторых, твоя цепь справилась отлично, я смогла перебить ему гортань и не дала возможности говорить. В-третьих, ты, как всегда, невыносим!
— Эх, Элина. Ты заставляешь меня быть романтичным и откровенным. Я всего лишь хотел сказать, что в следующий раз не надо так подставляться. Если ты умрёшь, я расстроюсь, а видят боги, в мире не так много вещей, которые способны меня расстроить.
Щёлкнув её самым наглым образом по носу, отчего она удивлённо заморгала, я поспешил
Марк Савельевич навестил дочь спустя два дня, после того как она легла в больницу. Совсем уж без внимания она не осталась. К ней наведалась мать, близкие родственники и друзья. Охрана бдела, и к больнице в принципе никто чужой не должен был подойти, не то что внутрь попасть. Надёжность этого поставил под сомнение один зарвавшийся парень, который буквально вломился к ней в палату, подавив волю охраны, которые, вообще-то, были обучены противостоять Голосу, но дочь убедила, что карать его не надо и что лучше никаких поспешных решений не принимать.
Наконец, когда кризис миновал, основная работа была проведена и ничего срочного участия легата не требовало, при этом врачи сообщили, что Элина полностью пришла в норму, а значит, способна выдержать обстоятельный разговор, Марк Савельевич отправил в частную клинику, которая принадлежала их роду.
Зайдя в палату, мужчина огляделся, отметив цветы, фрукты и подарки, которыми заставили весь стол в углу.
— Выглядишь куда лучше, — сказал Марк Савельевич.
— Я тоже тебя рада видеть, папа, — последнее слово она сказала с иронией.
— Как отец я тоже рад видеть, что ты жива и здорова, но сейчас я здесь, скорее, как легат. Кхм… — поморщился он.
Взяв стул, мужчина его подвинул и сел рядом с койкой.
— Должен признать, ты была права. Я ошибся. Прости.
— Ты сейчас о чём?
— О парне. Не стоило с ним играть. Ты чуть не погибла.
— Ты читал доклад Зануды? Этот самый парень за словом в карман не лезет и обвинил нас в том, что очень удобно обвинять проклятого бога в своих промахах. Для справки — демонолог даже не знал, кого похитил. Его целью была я.
— Знал или не знал, это не меняет ситуации. Именно в компании Эварницкого ты оставила охрану на улице.
— Что моя ошибка.
— Или следствие его влияния.
— Тогда возникает вопрос, как далеко простирается наша свобода воли.
— В любом случае, — ответил недовольно мужчина, — я снимаю тебя с проекта. Теперь им будут заниматься другие люди.
— С чего бы? — напряглась дочь.
— С того, — придавил её взглядом легат, — что отправлю тебя на стажировку. В Рим. Подучишься, быть может, отправишься в экспедицию.
— Экспедицию?
— Меч… — вздохнул Марк Савельевич. — Я пока не уверен, это не окончательное решение…
— Какая-то странная неуверенность для легата, — уколола Элина. — Что с мечом?
— Мы провели экспертизу.
— И? — нахмурилась Элина, смотря на отца, из которого приходилось выбивать каждое слово.
— Это великий артефакт.
— Прям великий?
— Надо проверить его в настоящем деле, но, по всей видимости, да, великий. С таким артефактом ты легко проявишь себя на границе с инферно.