Два мира, одна любовь
Шрифт:
Неделя только началась, до выходных, когда можно посоветоваться с Джеком и Крисом, еще прилично, а так хотелось увидеться и рассказать новости! Вместо этого нужно было претворять оговоренный до этого с ними план в жизнь, и я решила не затягивать с этим, а начать прямо сейчас. Тем более повод подходящий!
– Уй! – схватилась за голову двумя руками, изображая дикую мигрень. – У-у-у…
– Голова болит? Ты ударялся? – Ник обхватил своими лапищами мне голову: одну положил на лоб, вторую на затылок. Посмеялась про себя, что получился
– Вам плохо? Продержитесь немного, скоро доберемся до лазарета академии! А вы, — обратился к Нику мужчина в синем, — пока расскажите, что случилось!
Прейд явно не собирался до этого рассказывать о своем ранении. Ровно до момента моей «мигрени». Видимо, я так правдоподобно играла, что Ник передумал выздоравливать и решил составить мне компанию. Ну ни секунды покоя! Обиделся бы, так обиделся!
В итоге в приемной лазарета, куда нас привезли прямым рейсом, мы оказались вдвоем.
– Ты же делал страшные глаза, чтобы я молчал о ранении, — шепнула ему в ожидании врача.
– Передумал, — Прейд даже не посмотрел на меня. Запоздало вспомнил, что хотел меня игнорировать. Ага, как же!
Ник, похоже, ты не в силах!
Но хуже всего, что я этому рада!
Вдруг дверь лазарета открылась, шарахнув об стену, и в приемную влетела мама Кристиана Свальда с криком:
– Дорого-о-ой!
ГЛАВА 30.
ГЛАВА 30.
– Кристиан, я чуть не поседела от беспокойства! – женщина влетела, как вихрь.
Пугливо зашелестели страницы блокнота на столе, скатилась ручка с пола. Я же отодвинулась подальше к стене на кушетке и тревожно замерла: только переполошенной родительницы не хватало!
Ник с интересом покосился на меня, но потом тут же принял безразличный вид.
– Где болит? Ты в порядке? – женщина обхватила мое лицо, потом повертела за плечи. Грудь в платье с высоким воротником ходила ходуном от частого дыхания, щеки раскраснелись, темные пряди выбиты из прически. Кажется, родительница Криса очень любит своего сына.
Вдруг женщина растерянно моргнула, сощурила один глаз и замерла.
Ну, все! Заподозрила неладное!
Хлопнула дверь ближайшей по коридору палаты, откуда не торопясь вышел мужчина в белом халате и сурово посмотрел на маму Кристиана:
– Дамочка!
И в одном этом слове все: и «Какого черта вы здесь делаете?», и «Кто пустил женщину в мои владения?», и «Оторвите сосунка от мамочкиной юбки!».
И так уничижительно перевел взгляд на меня:
– Кадет, на осмотр!
– «Дамочку» ваш главный допустил! – тут же выпрямилась, словно гибкий прутик, женщина, и гордо вскинула подбородок. – А вот вы запаздываете! Знаете о происшествии? Почему же не встречаете пациентов?!
– И что скажете? – мужчина наклонился за ручкой, после чего сердито одернул халат и сел на стул: — Прикажете первым сыночка осмотреть?
Женщина
– Этот молодой человек выглядит нехорошо. Осмотрите его первым?
Лицо Ника выражало лишь одно: «Я?!». Здоровый румянец на щеках, блестящие глаза, разве что грязные разводы на коже, но не думаю, что я выгляжу чище.
Мама явно сплавляла Прейда, чтобы остаться со мной наедине. И это пугало.
– Как прикажете, мадам! – доктор — явный женофоб, стукнул ручкой по столу и приказал: — Кадет, за мной!
В приемной остались только я и мать Криса…
Женщина села рядом, взяла меня за руку, и начала щебетать:
– Мы с отцом сбились с ног, поднимая знакомых для ускорения вашего поиска. Ты же знаешь, что твоя сестра имеет связи в верхах… — и замолчала, надавливая мне на ладонь.
– В песочнице? – я тут же поняла, что пришла пора проверки. Материнское сердце чуяло неладное.
Женщина повернулась ко мне, чуть более расслабленно улыбнувшись.
– Разрядила обстановку? – моя рука перекочевала к ней на колени. – Не смешно? Эх, мне бы чувство юмора отца…
– Ага. – кивнула, старательно не смотря на женщину.
– Ты какой-то опухший… Плохо спишь? – я чувствовала на себе пристальный взгляд женщины.
– Мам, мы не с отдыха вернулись… — намекнула, надеясь, что мое лицо в таких же грязных разводах, что и у Ника. Пусть внешне мы с двойником поразительно похожи, но у матери и ребенка особая связь. И, видимо, именно она сейчас не давала покоя родительнице, сигнализируя: что-то не так!
Женщина крепко зафиксировала руку и задрала рукав. После чего подняла на меня внимательный взгляд и сказала:
– Ты не мой сын!
От этих слов за шиворот словно плеснули ледяную воду. По позвоночнику поползли мурашки.
– Мама, что ты говоришь?! – возмутилась я, всем видом показывая возмущение. – Думаешь, меня подменили?
Закатила глаза, а у самой сердце бешено стучало. Потом осторожно посмотрела на женщину, а та не сводила с меня уличительного взгляда.
– У моего сына здесь родимое пятно.
Как бы отреагировал настоящий сынок? Да только посмеялся бы!
– Да у мага убрал, ма! – как можно невозмутимей запротестовала в ответ.
Женщина сильнее стиснула руку:
– А еще у моего сына другая форма ушей, есть кадык и совесть. Не говоря про голос. Их ты тоже к магу отнес? – мама наклонилась ниже и уточнила: — Или правильней спросить: отнесла?
Приготовленная ложь застряла в горле. Я видела по глазам женщины, что она не сомневается – перед ней подставной сынок. Что, впрочем, неудивительно: мать же. Вот почему Крис просил ее избегать!
Паника ледяными руками стала душить, но женщина не спешила обличать меня на всю округу. Внимательно смотрела, ожидая пояснений.