Два мира. Том 1
Шрифт:
— Что вы думаете об этом? — прямо спросила Пятая у своих советников.
— Лично я считаю, что негоже идти на уступки террористам, — произнёс Хиаши уверенно и спокойно. — Сегодня они предлагают сотрудничество и перемирие, завтра нанесут удар в спину.
— То есть, вы предлагаете бросить Джирайю-саму и Какаши? — прохладно уточнил Изао.
— Я понимаю ваше беспокойство за племянника, Изао-сан, ровно как и заинтересованность всех присутствующих в вызволении Джирайи-самы, однако это неоправданный риск.
— Кто не рискует, тот не прав, — мягко заметил Иноичи,
— Сложно поверить, что Акацуки так резко сменили свой курс, — проворчал Чоза.
— Однако и такое порой случается, — справедливости ради заметил Иноичи.
— А я согласна с Хиаши-саном, — резко объявила Цуме. — С этими нукенинами можно говорить лишь на языке силы.
— Вот уж где верное мнение, — усмехнулся Кеншин.
— Согласен, — сдержанно кивнул Шиби.
Чоза всё ещё колебался.
— Шикаку?
— Я склонен скорее согласиться на предложение, — медленно ответил он. — От удерживания Хидана нам никакой выгоды, он лишь нервы всем мотает.
— Вот именно что, — буркнул Иноичи.
— Обмен пленными — обычная практика в военное время, — продолжил Шикаку. — Это не сможет вменить нам в вину никто.
— Верно говоришь, — решительно кивнул Чоза. — Я не люблю Акацук, но Джирайю-саму и Какаши надо выручать.
— Я всё равно останусь при своём, — хмыкнула Цуме.
В итоге, мнения разделились. «Чёрт, неужто решать придётся всё-таки мне?» — кисло подумала Цунаде, а вслух сказала:
— Давайте возьмём небольшую паузу, а затем через пару дней встретимся и примем окончательное решение по этому делу.
Если бы кто-то её спросил: «Почему?», Пятая не смогла бы внятно ответить, какой чёрт понёс её в тот вечер после работы в старую резиденцию Сенджу, расположенную на окраине деревни. Поместье, в котором Цунаде выросла, теперь стояло заброшенным, никто не жил в нём уже долгие годы — в поколении Цунаде в клане случился серьёзный демографический кризис, на который накладывалось то, что рождались почти одни только девочки, ну а те мальчики, которые появились на свет, вскоре его покинули в годы Второй мировой. Постепенно некогда великий клан угас: мужчины превратились в стариков и умерли, девушки выросли и вышли замуж в другие семьи, а рождённые ими дети почти не становились шиноби из-за запретов родителей, натерпевшихся горя за войну и вовсе не хотевших потерять ещё и детей. Да… вот так и пришёл конец великому некогда клану Леса.
Войдя в дом, Цунаде направилась сразу в главный зал. Когда-то давно она любила играть в этой комнате, дожидаясь возвращения с работы любимого дедушки; едва же в прихожей слышались его уверенные, неспешные шаги, девочка бросала игрушки и бежала навстречу Хашираме, а тот улыбался, хватал внучку на руки и кружил, кружил, смеясь, пока не приходила бабушка Мито и не начинала добродушно ругать его за задержку на работе. Дед тогда начинал на ходу сочинять отмазки, но все домочадцы прекрасно знали: он просто не мог уйти, пока
От нахлынувших воспоминаний Цунаде улыбнулась. Старики действительно любили её и Наваки, почти заменили им родителей, погибших на войне. Они многому научили внуков, заботились о них, берегли, как самое дорогое, что было в их жизнях — и Цунаде за это им благодарна. Вспоминая любимых родственников, Пятая даже жалела, что у неё самой никогда не было детей, которых бы она тоже так воспитала: в атмосфере тепла, но в то же время и должной строгости.
«Вот интересно, а если бы мы с Джирайей всё-таки?..»
— Хватит бегать, — негромко проговорила Цунаде, проводя рукой по вырезанному на стене зала гербу клана Сенджу.
«Не беги никогда».
Цунаде вздрогнула и отшатнулась, стремительно обернулась, заозиралась, ища того, кому могли бы принадлежать эти слова. Но нет — поняла она — слова были лишь в её голове. Слова, произнесённые голосом Сенджу Хаширамы.
«Не беги, глупышка, — продолжил говорить голос. — Здесь нечего бояться».
«Дедушка?..» — наверное, она сошла с ума, раз разговаривает с собственными галлюцинациями.
«Да, милая, — голос звучал тепло, заботливо — как раньше. — Я очень рад, что наконец удалось установить, хоть и ненадолго, связь».
«Что? Я не понимаю…»
«Ну всё, меня начинают пихать в бок, — перебил её Хаширама. — У меня мало времени, Цуна, так что просто слушай и запоминай: Орочимару жив, он поднял четвёрку прошлых Хокаге при помощи Эдо Тенсей, и теперь мы, а также Учиха Саске и Митараши Анко находимся вместе с другой шестёркой и ещё кое-кем в ином мире… Ксо, у него силы кончаются… Короче, Цуна, ключ ко всему — Рикудо Сеннин… Да понял я, Дара!»
Мысленный поток оборвался так же внезапно, как и возник, и Цунаде вновь открыла глаза, которые, как оказалось, успела зажмурить, в старом клановом поместье, посреди пустого зала.
— Какого чёрта сейчас было?.. — прошептала она, опираясь руками на колени и тяжело дыша. И вместе с тем понимала: всё случившееся ей не померещилось.
А затем Цунаде резко сорвалась с места, почти бегом бросилась в свою старую комнату. Там на покрытом густым слоем пыли комоде она обнаружила украшенную резьбой недлинную палку и белую фигурку из алебастра.
— Я понимаю, в это сложно поверить, — Цунаде поднесла к губам стакан и, выпив воды, сожалея, что это не саке, продолжила: — Но всё было и в самом деле именно так.
Сидевшие напротив неё на подушках в своём кабинете Шикамару и Неджи переглянулись.
— Мы полностью вам верим, Цунаде-сама, — произнёс Неджи. — Со мной в сентябре приключилось то же самое.
— Серьёзно? — Пятая нахмурилась. — Почему не доложили?
— Неджи сказал тогда об этом только мне, — отозвался Шикамару крайне спокойно. — Всё-таки это действительно звучало больше как бред, сомнительно, что вы бы поверили.