Два мира. Том 2
Шрифт:
— Я думала, мы с Сакурой остановили тебя тогда, — проговорила Чиё. Воскрешённые шиноби не спешили нападать — прекрасно выполняли задачу потянуть время, над которой без значительного успеха бились егеря всё начало боя. — Хотя это и показалось мне странным — ты ведь прекрасно видел мою последнюю атаку.
— Это была бы красивая смерть, — флегматично заметил Сасори, — но глупая до крайности. Я не ожидал, что ты поверишь в этот спектакль.
— И так, для справочки, — вставил Дейдара, — с Сакурой и придурком Наруто, которым вы под конец так прониклись, что аж Гаару воскресили, мы теперь большие друзья, мм. А теперь извините, — он подбросил в воздух заготовку и мгновение спустя уже воспарил
«Клоун», — прокомментировал Сасори.
«У меня паскудное настроение», — отозвался Дейдара, ничуть не лукавя.
Гари возник за его спиной практически незаметно — всегда умел подкрадываться, чтоб его. Впрочем, Дейдара, работавший с ним довольно долгое время и успевший хорошо изучить стиль боя бывшего коллеги, ожидал чего-то такого и спрыгнул с птицы прежде, чем Гари успел дотянуться до него. Падать было не круто, особенно с учётом того, что сбоку нарисовался коноховец со своим коротким мечом без острия лезвия — отличительная конструкция клинков ребят из Корня, Кисаме рассказывал, как прошлой зимой в то время, что следил за Саске и командой Така, коллекционировал такие, покуда не наскучило. Выхватив из рукава кунай и приняв на него удар танто, Дейдара подорвал птицу, на которой ещё оставался Гари, и, оттолкнув коноховца, крутанулся в воздухе. Секунду спустя он возник на земле метрах в десяти позади напарника, всё так же ведшего переменно-учтивый диалог с соотечественницами, и жадно схватил ртом воздух. «Долбаная трансгрессия, мм! — с чувством подумал он и не менее искренне, но куда добрее добавил: — Спасибо, Итачи». Он видел, как за своим мощным защитным барьером маги-союзники взволнованно наблюдают за боем шиноби, некоторые уже подняли палочки — Дейдара перехватил взгляд Амелии Боунс и сделал знак, чтобы волшебники не вмешивались. Вот им-то точно с АНБУ и носителем Кекке Генкай не тягаться.
Гари и его напарник тем временем вернулись на землю — что воскрешённым станется, не расшибутся ведь. Готовясь отступить, чтобы удобно для себя разорвать дистанцию, Дейдара занёс ногу, чтобы сделать шаг назад… На краю поля зрения блеснуло что-то яркое, похожее на мелкий огненный шар — секунду спустя подрывника загородила собой марионетка, в которую снаряд и врезался. Дейдара, повидавший в боях и придумавший лично кучу способов уничтожения кукол напарника, ошарашенно наблюдал за тем, как от вражеской техники древесина буквально на глазах рассохлась, и кукла, треснув, упала на землю бесполезной кучей щеп, стального каркаса и начинки-оружия.
— Разве ты ещё не поняла, Пакура? — голос Сасори приобрёл нехорошие, металлические нотки. — Ваш с бабушкой противник — я.
Дейдара дёрнулся, поражённый. «Так значит вот она какая, — он с большим вниманием рассмотрел куноичи. — Шакутон-но-Пакура, героиня Суны времён Третьей мировой. Ох, и свербело же у старика Ооноки от воспоминаний о ней в одном месте…»
— Это всего лишь была проверка, — ответила Пакура, над ладонью которой крутилась ещё одна сфера, идентичная той, что уничтожила куклу. — И, надо сказать, я в замешательстве, Сасори. С каких пор ты стал ценить окружающих больше, чем своё оружие?
Однако замешательством в её голосе и не пахло. Мрачное удивление, разочарование, может быть, даже злоба — но точно не замешательство.
АНБУ напал, и Дейдара вновь скрестил с ним клинки, отмечая, что его противник хорош в кендзюцу. Впрочем, после тренировок с Итачи в месяцы до возвращения в мир магов и бессчётного количества спаррингов с напарником, сопряжённых с необходимостью уворачиваться от многих отравленных клинков
— …время для переоценки ценностей, — говорил тем временем Сасори. Дейдара скрипнул зубами; его уже начинало подбешивать то, что он один отдувается, пока напарник чешет языком. Почему бы Кабуто не взять свои куклы под полный контроль и не заставить напасть, а?!
Рядом появился Гари — опять зашёл из слепой зоны, и только опыт и обострённое чутьё выручили Дейдару. Однако тут же и коноховец вновь напал; удерживая блок, Дейдара едва успел пригнуться, пропуская над головой руку соотечественника с открытой ладонью — и едва успел уловить, как Гари поднял ногу, чтобы ударить по земле.
«Твою мать!»
Свободной рукой Дейдара схватил Гари под колено и что есть сил швырнул через себя — враг отлетел в сторону, но сгруппировался и легко опустился на три точки. Самому же Дейдаре этот манёвр стоил дорого: АНБУ, пользуясь тем, что он отвлёкся, вывел клинок из блока и со свистом рубанул им, прочертив длинную и опасно глубокую рану от левой подмышки до правого соска Дейдары. Прикусив губу, борясь с приступом боли, подрывник спешно отпрыгнул назад и бросил в погнавшегося коноховца бомбы, тут же подорвал их.
Грохот взрыва добавил звона в голове. Перед глазами мутнело, и это было дурно, как и то, что кровь всё никак не останавливалась; пользуясь ненадолго возникшей от взрыва дымовой завесой, Дейдара отбежал к находившемуся неподалёку напарнику, привалился спиной к спине зависшей у самой земли рядом с кукольником марионетки.
— Сасори-но-Данна, может, хватит за жизнь разговаривать? — выдавил он, в бессознательном порыве прижав руку к груди словно чтобы заткнуть кровоточащую рану — бесполезно, конечно. — Я понимаю, у вас в последнее время новостей на личном фронте много…
— Замолчи, — посоветовал Сасори и, не выпуская из вида противниц, шагнул к напарнику, протягивая ему два флакона.
«Содержимое тёмного вылей на рану. То, что в маленьком, выпей».
«Что это?» — Дейдара не мог себе позволить перевести на напарника затуманенный взгляд — АНБУ и Гари снова атаковали, и подрывник, достав из сумки, где всё это время выжидательно держал правую руку, бросил в них несколько заготовленных ещё до начала боя четырёхкрылых птиц — пусть побегают.
— О чём мальчик говорит? — полюбопытствовала старуха Чиё. Становилось всё очевидней, что пусть освободиться от Эдо Тенсей она не может, сама до полного подчинения точно не нападёт. Какого чёрта Кабуто всё ещё с ними играл и где так долго шатается Тёмный Лорд, по-прежнему было загадкой.
«Настойка бадьяна и кроветворное», — мысленно бросил Сасори, а вслух ответил с максимальным спокойствием:
— О том, полагаю, что я скоро стану отцом.
Над полем боя взрывы гремели вовсю — всё новые заготовки, посылаемые Дейдарой в бой, пытались задеть врагов, но большую часть из них Гари сбивал своей техникой. Про себя подосадовав, что не может видеть в этот момент выражение лица старухи, Дейдара бросил в атаку очередную порцию бомб и, вытащив крышку зубами и выплюнув её на землю, вылил себе на грудь настойку бадьяна, после чего в три глотка прикончил весь флакон кроветворного. Зелья подействовали быстро, слабость отступила и прояснился взор; Дейдара выпрямился, запустив обе руки в сумки с глиной.