Два мира
Шрифт:
Делаю глубокий вдох, чтобы привести себя в чувство; моей малышке сейчас нужна поддержка и забота, а не мои гневные эмоции. Она ведь не виновата, что вынуждена всё это терпеть, не виновата, что я влюбился в нее по самые уши, и теперь я до чертиков боюсь за нее. Ана с самого начала была не в восторге от этого, хотя уже тогда что-то чувствовала ко мне.
— Анастейша? — выпрыгнув из машины, открываю ей заднюю дверцу, и девушка садится внутрь. Я возвращаюсь за руль, жму на педаль газа, и мы трогаемся с места. — Детка, как ты себя чувствуешь?
В ответ на свой вопрос я слышу лишь всхлип и то, как она втягивает резко воздух.
Когда мы въезжаем в основную часть города: до библиотеки уже не далеко, я немного притормаживаю и замечаю, что справа от меня есть небольшой переулок, где можно остановиться. Девушка позади меня на это вообще никак не реагирует, ведь она где-то на своей волне, о чем-то задумалась. Глушу машину, выхожу на улицу и сажусь на заднее сидение к Анастейше. Беру ее щечку в ладошку, поворачивая бледное личико к себе.
— Что эта мразь с тобой сделала? — пытаюсь говорить не слишком грубо, но мой голос просто пропитан ненавистью к тому человеку, который так обращается с женщиной. Не важно даже, моя она любимая или нет, она — женщина, это априори делает невозможным такое отношение к ней. Большим пальцем поглаживаю ее губки, и вижу, как из-под ее очков катится слезинка. — Малышка, иди ко мне, — прижимаю ее к себе, а Ана утыкается носиком в мою шею, горько плачет. Даже вчера мне было не так больно, как сейчас, когда я вижу ее страдания. — Тише, всё будет хорошо, обещаю тебе, — глажу ее по спине.
— Прости меня, — немного отстраняясь и всхлипывая, вдруг выдает она.
— За что, детка? — удивляюсь я, вскидывая бровями. Ана снимает очки и смотрит на меня красными глазами. Синяки у нее только под глазами от того, что она много плакала и, вероятно, не спала ночью.
— За всё это, — она пожимает плечами. — Мне так жаль, что я впутала тебя.
— Прекрати, Ана, — мягко говорю я, — ты не виновата, что я люблю тебя. Я сам выбрал свою судьбу, выбрал борьбу за тебя и отказываться не собираюсь.
— Мне кажется, что я… что я предала тебя, — снова начинает плакать.
— Ты же не хотела этого, тебя заставили, — крепко обнимаю ее, целую влажные губы, пытаюсь ее успокоить, а сам готов рвать и метать. — Он… сделал тебе больно? — мне неприятен этот вопрос, нет, мне даже сама мысль противна, но, переступая через это, я всё же спрашиваю, ведь должен знать.
— Нет, мы были в спальне, а не в Красной Комнате Боли, — с ее словами я сжимаю челюсти все сильнее так, что проступают желваки. — Прости, я не должна этого говорить. Ни к чему тебе это знать.
— Красной Комнате Боли? — хрипло выдавливаю я. — Так ты называешь ту комнату? — она согласно кивает. Всё, с меня хватит! Пора прекращать этот кошмар, надо спасать свою малышку, ведь она не протянет долго. — Успокойся, сегодня я постараюсь ускорить процесс.
— Как? — интересуется Ана, вытирая щечки ладошками.
— Попробую открыть его сейф и найти там хоть что-то, что могло бы нам помочь. Надеюсь, я успею это сделать до тех пор, пока он на работе.
— Обычно он возвращается к пяти или шести часам. Но как ты это сделаешь? В коридоре и его кабинете стоят камеры,
— Тш-ш-ш, ну, всё, — целую ее в лобик, — не бойся, он ничего мне не сделает. Я на время отключу камеры в доме, зайду в его кабинет, посмотрю, что в сейфе, и включу обратно.
— Но Тейлор узнает, что камеры были выключены какое-то время, и расскажет всё Джону! — ахает девушка, закрывая рот ладошками.
— Нет, не расскажет, потому что Джейсон знает о нас с тобой и обещал помочь.
— Что? Когда и как он узнал? — шокировано спрашивает малышка.
— Вчера, когда Джонатан тебя увел, я был ужасно зол, мне надо было на чем-то выместить это, и я пошел в тренажерный зал. Там меня застал Джейсон, спросил, что со мной. Я не смог ему солгать, ведь мы знакомы уже давно. Он понял меня и согласился помочь нам.
— Ты доверяешь ему? — нахмурилась Анастейша.
— Как самому себе, Ана, — выдохнул я. — Он не подведет нас, но без него мы вряд ли справимся, потому что у него есть больший доступ к делам твоего мужа, чем у кого-либо, ведь он ходит за ним по пятам. По сути, он — его правая рука.
— Ладно, если ты ему веришь, то и я тоже, — на ее губах проскочила легкая улыбка.
— Вот, улыбнись, милая, — я вновь погладил ее по щеке, — у тебя красивая улыбка, и я ненавижу, когда ты плачешь. Не переживай обо мне, прошу тебя, я справлюсь со своими чувствами. А ты не терзай себя по этому поводу, ладно? Я злюсь не на тебя, а на него за то, как он к тебе относится. И даже не думай, что я разлюблю тебя из-за этого или что-нибудь подобное!
— Угу, — согласилась она.
— А теперь приведи себя в порядок, потому что библиотека уже рядом, тебе надо хорошо выглядеть, — поцеловав ее губы, я вернулся на водительское сидение, и мы вновь двинулись в путь.
***
— Я хочу, чтобы ты зашел со мной, — робко произнесла Ана, когда мы, пройдя по огромному холлу, прошли к кабинету некой К. Кавана. — Мы ничего секретного обсуждать не будем, а с тобой мне спокойнее.
— Хорошо, — улыбнулся я и кивнул, — я буду рядом.
— Я Анастейша Спенсер, у меня назначена встреча с миссис Кавана, — подойдя к секретарю, выговорила Ана, и барышня за столом тут же передала по внутренней связи своей начальнице.
— Можете пройти, миссис Спенсер, — улыбнулась шатенка и указала рукой на дверь.
На самом деле в этой встрече не было ничего интересного, две довольно молодые девушки обсуждали предстоящие в ближайших двух месяцах события литературного мира. Подробности я не слушал, но уловил, что мероприятий будет около трех или четырех, одно еще под вопросом. Как я выяснил, собеседницу Анастейши зовут Кэтрин. Яркая и энергичная блондинка одного возраста с моей любимой многого достигла в своем возрасте, работает председателем уже год. Она замужем, детей у нее пока что нет: все эти детали можно заметить по внешнему виду и поведению. Кавана хорошо одета — это говорит о хорошей зарплате, обручальное кольцо — интересно, кто ее муж? А что касается детей, то, во-первых, у нее успешная карьера, которую с детьми она бы не успевала развивать; во-вторых, замужем она не так давно; в-третьих, в ней очень много энергии, а дети отнимают очень много сил; в-четвертых, на ее столе стоит фото с мужем: если бы был ребенок, вероятно, поместила бы его снимок рядом.