Два монстра в наследство
Шрифт:
— Высунь язычок, детка, — хрипит Тимур, который, кажется, полностью поглощён минетом.
Приспускаю брюки и обмакиваю конец в её сочной мякоти… Лапуля напрягается, но я касаюсь её клитора, лаская его, и чувствую, как по её телу снова проходит дрожь желания.
Обычно я почти всегда держу себя в руках и не позволяю желаниям руководить мной, но когда рядом эта девчонка, у меня словно срывает башню! Сперва мне казалось, что я просто хочу отомстить сучке, что увела у нас половину наследства. Потом я почувствовал это дикое влечение
Лапуля прогибается в пояснице. Она совершенно беззащитна передо мной. Сжимаю её милую круглую попку. Такая нежная, бархатная… Малышка постанывает, и шире разводит ножки. Её порочная невинность дико заводит! Кто бы знал, что она, и правда, окажется девочкой…
Крепче сжимаю бёдра и собираю головкой члена прозрачные соки. Вязкие ниточки тянутся за ним, когда я слегка отстраняюсь, чтобы получше разглядеть её девственную щёлку. Наклоняюсь и развожу в стороны складки. Охренеть… Наверное, мне никогда не надоест смотреть на её раскрытый цветок.
По тому, как движутся бёдра Ани в моих руках, я понимаю, что брат имеет её в рот как самую настоящую сучку. И я ему завидую, потому что Лапулю всё это дико заводит!
Она тянется пальцами вниз и накрывает клитор. Отчаянно теребит его, явно желая получить разрядку.
От такой неприкрытой похоти девственницы у меня мозги начинают плавиться! Член дымится от напряжения, а яйца будто набухают. На головке выступает капелька смазки.
Обхватываю член у корня, и провожу по набухшему от возбуждения клитору Лапули. Беру её за запястье и завожу нетерпеливую руку за спину. Аня выгибается в пояснице и вздрагивает.
Сердце бешено бухает в груди, словно я только что кросс пробежал.
Пристраиваюсь возле дырочки и… Блядь, как же тесно!
Хватаю за ягодицы, разводя их шире. Трусь головкой о скользкую щель, погружаясь лишь слегка. Пытаюсь сдержать дикое желание рвануть в неё резко и мощно…
Аня стонет и напрягается, а Тимур оставляет её рот в покое. Наклоняется и целует растраханные губки. Погружаюсь глубже, Лапуля дёргается вперёд, пытаясь увильнуть от моего члена! Жалобно стонет в рот Тима, а я охреневаю от того, как туго она сжимает мой конец.
Самые желанные в мире тиски!
Нет, не могу больше мучать нас!
Нужно сделать это резко. Как пластырь с раны содрать. Откупорить её, лишить девственной преграды!
Крепко держу её за бёдра и дергаю на себя, вгоняя свой член глубже. Тонка плёнка натягивается под натиском моего ствола, а потом рвётся.
Громкий крик Лапули, и Тимур покрывает поцелуями её лицо.
— Ай… ай, не надо… — дрожит и извивается, но у меня перед глазами опускается пелена.
Замираю лишь на секунду, но потом снова двигаюсь. Чувствую, что между её ног становится слишком влажно и замечаю, как на белоснежные простыни капают несколько капель крови.
—
Я больше не хочу быть животным.
Хочу, чтобы и ей тоже было приятно!
Аня скулит и ёрзает, подгибая ноги. Маленькие кулачки сжимают простынь.
Убираю руки с её бёдер и слегка придавливаю телом, чтобы не сбежала.
— Пусти, Дима… мне очень больно… я больше не хочу! — хнычет.
Протискиваю руку между её животом и кроватью и накрываю пульсирующую горошину. Замираю внутри её тела и больше не двигаюсь.
Тим продолжает ласкать её лицо, забывая про минет.
Ласково массирую её клитор и постепенно малышка снова расслабляется. Перестаёт всхлипывать. Её стоны снова становятся сладкими. Видимо, удовольствие победило боль…
Скольжу по скользким складками и раскачиваюсь бёдрами. Плавно вгоняю член в её узенькую щёлку. Растягиваю её под свой размер, и потихоньку Лапуля начинает принимать меня всё глубже.
Она застывает где-то на грани боли и удовольствия. Скулит, ёрзает и стонет… Иногда напрягает киску, и тогда у меня по телу проходит дрожь невыносимого удовольствия. Терпеть и не кончать становится всё сложнее.
Спина малышки покрывается каплями пота. Мои движения меняют темп.
— Ты чистый секс, — хриплю ей на ухо, продолжая вколачиваться в киску. — Давай, детка, сжимай меня сильнее!
Стискиваю клитор, и…
Внезапно её стенки обхватывают меня так плотно, что меня дыхалка подводит.
Лапушка дрожит и конвульсивно дёргается подо мной, и я тут же выстреливаю в неё порцией спермы. Оргазм получается таким острым и диким, что у меня подкашиваются ноги.
Поспешно вынимаю из неё перепачканный кровью член и остаток спермы сливаю на её шикарную задницу. Просто закрываю глаза, стону её имя и двигаю по концу до тех пор, пока из меня не выходят последние капли…
Всё это время Лапуля продолжает дрожать и трястись будто в лихорадке.
Вижу, что Тимур тоже дрочит на неё, выстреливая ей на спину.
Малышка оказывается полностью покрыта нашим семенем.
Обессиленно падаю рядом с ней на кровать.
Охренеть…
Пожалуй, это стоило того, чтобы столько мучаться.
Смотрю в потолок каюты, не понимая, что чувствую сейчас.
Это был лучший секс в моей жизни! Просто грёбанный фейерверк!
Поворачиваюсь к малышке и провожу рукой по её волосам.
— Тебе не очень больно? — спрашиваю, чувствуя, что меня и правда волнует её ответ… Хочется, чтобы ей тоже… было также охуенно хорошо, как и мне сейчас!
— Я… я… — Аня часто дышит и отвечает не сразу. Облизывает потрескавшиеся губы и закрывает глаза. — Я пока не знаю… мне хочется… плакать и одновременно смеяться… не понимаю, что со мной…
— Всё хорошо, — почти одновременно говорим мы с Тимом.
— Теперь всё будет хорошо, детка, — убеждает её брат. — Мы о тебе позаботимся!