Два одиночества

Окишева Вера Павловна

Феликсу моё изречение понравилось, он всё это время находился в комнате отдыха свадебного магазина и подслушивал. Ему костюм подобрать оказалось проще, да и советчиков у него не было.

Я с большой радостью поставила свою подпись в документах, со слезами на глазах выслушала торжественное поздравление наместника Новомана. Наконец-то весь кошмар закончился, и когда мы вернёмся на станцию «Астрея» в жилблок любимого, можно будет выдохнуть спокойно,

Жить на Новомане я не собиралась, о чём сразу сообщила Феликсу. Он на моё заявление демонстративно

позвонил ши Тамино и после очередной порции благодарности уточнил, не собирался ли тот закрывать клуб, на что получил однозначный ответ «нет». Это было замечательно. У меня столько дел на станции!

Ну а пока мы были на Новомане, Феликс кропотливо отвечал за меня моим фанатам, растрепав им, что я вышла замуж за Крума! Потом читал мне возмущённые возгласы на тему, как я могла простить ему все его оскорбительные комментарии. Феликс такой странный. И чего радовался? А вдруг вычислят его адрес и опять украдут? Убить манаукца, как оказалось, непросто, а вот выкрасть раз плюнуть!

Во время банкета произошло нечто странное. Ши Тамино прибыл поздравить нас со своей супругой. Кэйт мне понравилась, очень милая женщина, которая располагала к себе, но от меня не укрылась странная натянутость в её отношениях с шией Махтан. Вот только во мне поселилась убеждённость, что мы с ней подружимся. И когда я потеряла её из виду и вышла с Феликсом на балкон, то мы стали свидетелями её похищения.

Я сильно перепугалась, но любимый оглянулся, посмотрел через окно в зал, затем спокойно увёл меня к праздничному столу и усадил рядом с собой, лишь потом тихо шепнул на ушко:

— Ши Тамино никому не позволил бы без его разрешения красть собственную жену. А раз он спокойно сидит и улыбается, значит, всё с его согласия, а может даже он сам же её и украл.

— Зачем? — удивлённо спросила и удостоилась насмешливого взгляда.

— У них такие игры. Она уже один раз сбежала от него несколько лет назад, когда он ей наскучил. Ши Тамино её год искал по всей Галактике. Теперь очень ответственно относится к её развлечениям, чтобы не терялись яркие краски отношений в серых семейных буднях.

Я задумалась, очень глубоко и надолго. Просто не представляла себе такой жизни. Поэтому прошептала Феликсу:

— А с вами можно заскучать?

Муж в ответ поцеловал.

— Чудо моё. Поверь, я приложу все усилия, что бы ты была счастлива со мной.

И я быстро забыла о странностях четы Тамино и успокоилась, когда Алиас, таинственно улыбаясь, откланялся, извиняясь перед наместником за жену. Он явно куда-то спешил. А к нам подсела шия Махтан.

— Виола, я тут твой рассказ начала читать. А ты с себя Доминику пишешь?

Я чуть не застонала. Опять этот вопрос. Но я же опытный писатель, поэтому, чуть прокашлявшись, вежливо ответила:

— Нет, это происходит непроизвольно, так как в каждого героя автор вкладывает частичку души. Поэтому и герои порой получаются отражением авторской натуры.

— А-а-а, а то словечки попадаются твои. Просто вижу тебя в роли Доминики. А рассказ зацепил. Когда закончишь, дашь

почитать?

— Конечно, — с улыбкой отозвалась, радуясь появлению нового читателя. Яркий миг счастья. Бальзам на мою больную израненную душу автора.

— Я могу помочь тебе раскрутиться. Ты только перепиши, что Макс манаукец.

— Нет. — Вот это я точно не могла себе позволить. Это наш с Феликсом роман, и ничего в нём исправлять я не собиралась. — Я хотела отдельную книгу с героем манаукцем написать. Об альбиносе, — особенно подчеркнула, лукаво стрельнув глазками на счастливого мужа.

— Отлично, с меня тогда раскрутка, реклама, протекция, а с тебя романы пожарче. А можешь написать о том, что нам Феликс продемонстрировал. Сейчас это модно.

— Я знаю, — устало отозвалась, мечтая поскорее оказаться в одной спальне с любимым.

Когда же это произошло через полтора часа, я попросила его на практике показать мне, как заводить женщину с пол-оборота, всего лишь обещая ей порку. Я тогда так возбудилась, что самой стыдно. Но Феликс сказал, что я не раба боли, сама порка меня не возбудит. Так удивительно прекрасно осознание того, что муж знал моё тело лучше меня самой. Ши Тамино был прав. Я счастливица.

***

Дрожь страха пробралась под кожу, пронеслась по телу. Кэйт в ужасе стояла посреди небольшой комнаты, прислушиваясь к звукам отлетающего скайта. Она еле сдерживала слёзы и не знала как быть. Её похитили прямо из резиденции наместника. Зачем? Кто? И куда смотрела охрана? Бедный Алиас, как, наверное, он сильно беспокоился о ней!

Панические мысли кружили в голове Кэйт. Ужасные предположения о том, кому и зачем она опять потребовалась, пробуждали старые страхи. Её опять похитили. Неужели унжирцы пробрались и на Новоман? Это казалось безумием, ведь манаукцы лучшие охранники и воины. Да и похищали её явно крупные мужчины.

Женщина очередной раз глубоко вздохнула и огляделась. Дом был богато обставлен, за окнами сквозь сгущающиеся сумерки проглядывался лес. Нерешительно сделав первые шаги, Кэйт попробовала открыть входную дверь, но та была заблокирована, поэтому блондинка решила осмотреть комнату. Диван стоял напротив искусственного камина. На полу перед ним раскинулся ковёр, придавленный стеклянным журнальным столиком, на котором лежала большая чёрная коробка, перевязанная белой лентой, удерживающей белый конверт с каллиграфично выведенным её именем. С души Кэйт свалился камень.

— Алиас, — выдохнула она с большим облегчением. Ох уж эти его игры! У неё чуть сердечный приступ не случился, когда кто-то грубо натянул ей на голову мешок, а затем, связав, затолкал в скайт.

Взяв конверт, женщина с улыбкой на алых губах достала записку из твёрдой дорогой бумаги.

«Надень это», — гласила надпись.

В коробке лежали лёгкая прозрачная шёлковая сорочка чёрного цвета, повязка для глаз и золотые украшения, тугие кольца которых зловеще переливались на свету. И никакого нижнего белья.