Два пути одного сердца

Миленич Ива

 И пусть я не вполне понимала, что именно было только что отдано в моё распоряжение... в первую очередь, всё равно окончательно растаяла и снова надолго замолчала.

– Что за гости у Айрин... в Григорьевском? – в конце концов, я всё же включила голову. – Как вообще ты её сюда вытянул? Как всё объяснил?

– Я почти не объяснял, Элис. Она даже позвонила первая. Если ты уже отдохнула, поговори с ней сама.

– А ты?

– А я дождусь, когда Вера Ивановна поднимется к Андрею, и тоже спущусь, – Дрей погладил мою руку,

давая понять, что отпускать не хочет. Мог и не делать этого: я теперь чувствовала мужа сама. Странно, непривычно, но так правильно! – Она возится со своими фирменными пирогами в честь возвращения хозяйки дома. Отговорить было невозможно.

– Вера Ивановна!.. – сдавленно прошептала я, прячась от стыда Дрею подмышку. – Я совершенно про неё забыла из-за всего происходившего! Бросила в какой-то глуши. У исправной печки...

– Она в глаза не видела ни печку, ни деревенскую развалину, подобранную Виталиком, – утешил Дрей. – Сразу уехала навестить родные места и всегда знала, что вернётся потом домой к своим пирогам.

 Хорошо... Но мне чести не делает. Я-то всё равно забыла!

– Виталик... – немного попинав совесть, я сосредоточилась на важном...

– Мы знаем, – мягко перебил Дрей. – И ты всё-всё постепенно узнаешь. Одевайся и беги к Ирине Петровне. Она держалась молодцом, но волновалась и скучала. 

 Ну конечно, глупая Элис! Как Айрин вообще всё это пережила, как не сошла с ума и не заработала удар?

 Поцеловав мужа и ещё раз пожав невозможно крошечную розовую пятку, я вскочила с постели. А наспех освежившись, вернулась в спальню и зависла у шкафа. Затем растерянно оглянулась на Дрея, ни на секунду не сводившего с меня глаз.

– А... дорсийских платьев у меня здесь нет, не знаешь? – неожиданно для самой себя закапризничала я. Кто бы мог подумать – в Талафе мне было плохо без любимого, но вот жизненный уклад оказался комфортным до мелочей и незаметно вошёл в привычку. Одежда тоже!

 Дрей понимающе хмыкнул. Да... Валентайн-то, конечно, давно догадывался, что в земном двадцать первом веке Элис Меликова – сбоку припёка... Я-то всегда считала, что просто родилась не в своё время, оттого и увлекалась историей искусства и реставрацией. А вот мой суженный просто знал, где мне место.

– Они в моей старой спальне. Эйо убрал туда до времени, когда ты поначалу сердилась даже от простого упоминания Сиата или Безмирья.

– А мне можно хотя бы дома носить… нормальные платья? Вечер. Я ведь никуда сегодня не собираюсь? Или лучше не пугать Айрин?

 Но тут же я вспомнила, что внизу какой-то гость, сникла и вернулась к вешалкам.

– Ирину Петровну длинным платьем точно не напугать, – засмеялся Дрей, – и её гостя тоже. Она с Эйо.

– О! – только и смогла вымолвить я и попятилась к выходу: искать нужный шкаф в другой комнате... Минуточку!

– Какая комната – твоя старая спальня?

– Та, что с витражным эркером, – поднял брови

Дрей. – Ты что же, не знала?

 Я помотала головой. Не знала. И слава Богу! Страшно подумать, что было бы, знай я тогда, когда даже остывающий в кухне кофейник сводил с ума и вгонял в краску...

 Уже взявшись за дверную ручку, я вдруг вспомнила, как любимый хмурился, читая письмо Лея.

– Там есть плохие новости для меня? – моментально скиснув, уточнила я и кивнула на листы в его руке.

 Дрей снова посерел от напоминания, но тут же качнул кудрями, словно отгоняя дурные мысли. Просто расстраивается, узнавая подробности?.. Ну нет же, я ведь чувствую, что дело в чём-то ещё!

– В письме нет. Но, пожалуй, будут, когда встречусь с Леем. Боюсь, очень плохие, – не стал скрывать Дрей.

– Спасибо, что сказал! За три месяца я очень устала от того, что все юлят и от всего меня берегут.

 Я вздохнула и вышла. Да уж! Пусть разлука и позади, но проблем осталось много: Левис, приговор, наши первые Древа… А ещё какие-то политические игры, влияние в Совете, честь и репутация Семьи…

 Спустившись, я пошла на голоса в гостиную, хотя в первые секунды ноги сами понесли в сторону кухни, на запах: пироги Веры Ивановны явно были таким же опасным оружием, как трюфели Тии.

 Айрин с Эйо сидели за любимым ломберным столом Дрея друг напротив друга, тихонько переговаривались и смеялись. С ума сойти, она ведь видит Сущего впервые в жизни!

 Я подошла к бабушке сзади и обняла её. Моя железная леди даже не вздрогнула.

– Вот уж не чаяла увидеть тебя раньше завтрашнего утра, дорогая… после урожая пуговиц в холле,– изрекла она, ласково потрепав меня по руке, оставшейся на её плече.

 Я загорелась. Да уж! Айрин всегда отличалась прямотой, но… прямота по поводу моей личной жизни была даже и мне в новинку!

– Вы смущаете свою девочку, Ирина Петровна, – мягко пожурил Эйо.

– Вот именно – мою, – ревниво возразила бабуля. – Кабы я не имела такой привычки, одному Богу известно, что бы из девочки выросло. А так – только гляньте, какое чудо, Эйо! Не стыдно и в достойнейшую из Семей второго мира замуж отдать. Пуговицы в оценке однозначно сбросим со счетов, если она маялась в разлуке хотя бы вполовину так, как мальчик. Но замечание Алиса заслужила: они были мужские, от рубашки Дрея.

 Я переглянулась с Сущим. Ну да… знакомься, это Айрин! Так похвалить умеет только она.

– Однозначно чудо! – согласился с бабушкой Эйо, игнорируя мои мысленные страдания. В васильковых глазах плясали смешинки.

– Ты так говоришь, Айрин, словно знала, куда я пойду замуж, – беззлобно парировала я, чтобы перевести разговор со своей персоны на более важные темы, и тоже села.

 Одновременно взгляд мой упал на сукно, и я засмеялась: они использовали стол по прямому назначению, играли в бридж! Я снова подняла глаза на Эйо. С укором.