Два раза по 70
Шрифт:
Мне, в принципе, очень понравились сами стихи. Талантливые. Очень образно. Но можно, я буду ставить свое, родное?
Дуремарка не в настроении. Тоже, наверное, судьба-злодейка подсуропила. Выглянул ректор в приемную, обрадованно потащил меня в кабинет:
– Ксения, я только что о вас думал. В принципе, мне очень понравился фильм. А сама запись у сирены. Попьем пока чайку? Я ее как раз жду.
Дверь открылась, вошла сирена:
– Доброго дня! Ксения, а девушка, которую мы приняли, оказывается, ваша внучка? И мы с ней
– Ее. Только она малышка совсем. Но голова светлая.
– Да, я на нее посмотрела сейчас. Она умница. Вы счастливая, Ксения.
– Спасибо. Да. Лишь бы она здорова была.
– Будет. У нее очень хороший потенциал. И проживет долго. Фильм я посмотрела, много смешного, работать стоит.
– А вас ничего не смущает по сюжету? Какой-нибудь образ?
Ректор посмотрел на сирену, хмыкнул:
– Это же образы вашего мира, почему они нас должны смущать? У вас – так, у нас – иначе. У вас иногда больнее бьет, но вы звонче смеетесь и справляетесь часто, смеясь.
Он говорил и смотрел на сирену. А я вдруг поняла – вот она, судьба-злодейка. Он ее любит. Явно давно и безнадежно. Она старше раза в два-три и стоит на пороге жизни. И относится к нему, как к умному, хорошему мальчику. Учит его, хвалит, ругает. Но не больше.
Я посмотрела на сирену, она поймала мой взгляд и прикрыла глаза. Женщины любого мира понимают друг друга.
– А вы Голова! Хорошо?
– Ксения! А кто Солоха?
– Лиса-Алиса.
– А, тогда хорошо, я испугался, вдруг адептку наметили. А в приемной меня будет встречать добрый секретарь или злой?
– Добрый! У нее намечается отличная работа. Все, убегаю, вернусь через десять дней, пошла готовиться. Спасибо и до свидания!
Так-так-так! Уже можно жить. Оксана? Ээ-э, об этом я завтра подумаю. Кто меня перекинет в Питер? Шон или Андрис? Надо еще Леонарда попросить набрать меня по маячку, когда буду в Питере. У Санечки поспрашивать, что ей захватить. Уточнить у Андриса, когда его ждать в «Парацельс»...
Варвара
Саня попросила на выходные взять к нам ее подружку – однокурсницу. У них есть общая идея. Мы с Андреем не возражали.
А вечером пришла познакомиться куратор Санечки. Оказывается, подружка дочь куратора, и маме интересно, а куда мы ребенка зовем, к кому. Андрис вышел и мы стали торжественно знакомиться. Куратор сильно удивилась, что ее девочка с кем-то готова дружить, она всегда одна, и бедная мама все время думала, как бы ее с кем-то познакомить. А тут замечательно без нее обошлись. Попросила Сане не говорить, что она мама подружки, они это не афишируют. Если дочь сочтет нужным сказать, только тогда.
А общей идеей оказались весенние соревнования по боевым стихиям. Саня огневичка, а девочка воздушница. Обе записались на факультатив, но занятия еще не начались. Они и решили сами посмотреть, как оно получится в паре. Андрей напрягся.
В пятницу Андрюша перенес детей, попросил накрыть стол и вернулся за мной. Мы не спешили. Поговорили с Ксенией, обменялись новостями. Подошел Леонард и все вместе прыгнули домой.
По саду носилась троица. За щенком бежали девочки, их крики – Санияяя, Анжелаааа, Бучиии, разносились по всем окрестностям.
– Андрюша, а ребенка нашего зовут Сания, оказывается?
– Анжела, вероятно, тоже не совсем Анжела. А где накрытый стол, спрашивается? Заигрались?
– Андрюша, а салфеточки сними?
– А, ну ладно. Леонард, садись, пусть девочки набегают аппетит. Рассказывай, прочел «Диканьку»?
– Прочел. И кто у меня Оксана?
– Вот уж не знаю. Приедет Ксенька, это ее епархия.
– А сцена?
– Большая. День города.
– Страшно.
– Да ладно. Айболитом было не страшно?
– Не страшно. Там конкретные задачи стояли, некогда было бояться. А тут сплошная любовь.
– Ксенька задачи поставит. Будет у тебя любовь по задаче.
Девчонки умылись и притопали. Довольные. Познакомились. Анжела – худенькая, светленькая девочка, выглядит чуть старше Санечки. Очень спокойная. Держит осанку.
– Анжела, ты танцуешь?
– У меня мама танцует, и я с детства танцую. Тут нет моей заслуги. Я маленькой думала, что все танцуют, – засмеялась девочка. – Мама говорит, что и я ползала под музыку.
– А Саня ползала под лекции по целительству. Особенно было весело, когда двоечники приходили пересдавать, а она морщилась. Я ругался – не подсказывай!
– А они что, они что?
– Адепты? Медленно отвечали и на нее смотрели! А я спрашивал так серьезно, Санечка, как считаешь, тройки хватит? Верили!
Хохот.
– Поели? Идите в зал, магистр Леонард вам ответит на вопросы.
А мы остались на веранде. Так тихо, хорошо. Медленно темнело, и в саду начинала мерцать подсветка, артефакты заряжались сами.
– Варь, пойдем, походим… Я раньше и не бродил тут, в голову не приходило. Это вы меня научили.
– А у нас в городах мало зелени, у вас больше. Поэтому мы любим парки…
– А я тебя люблю.
– Андрюша! Ты ли это?! Или тебя подменили?
– Наверное, подменили. Пятнадцать лет назад. А давай родим мальчишку?
– Андрей! Мне восемьдесят пять лет! С ума сошел?
– А мне триста пятнадцать. Нет, не сошел.
– Сошел! И вообще! Нам еще Санечку поднимать!
– Одно другому не мешает. Родим и назовем Вакула!
– Ты что? Какой, к черту, Вакула?! И вообще, мальчиков мамы называют!
– –Хорошо, уговорила. Я же смирный, послушный, как скажешь – так и поступим! И практика у меня есть с детьми. Видишь, как тебе повезло!
– Андрей, стой!!!
– И Вакуле повезло!
Ксения