Два рейда
Шрифт:
— Начальник штаба, а корова? — вдруг вспомнил Вершигора.
— Какая корова? — сделал я удивленный вид.
— Как, разве не получили…
— Не волнуйтесь, товарищ командир, — сказал Юра. — Первый сорт… Симменталочка. Стоит возле елочки, жует травку и не подозревает, что ей выпала честь лететь в столицу Украины.
— Грузите!
Сделать это оказалось не просто. Буренка не проявляла особого восторга от предстоящего полета, упиралась и никак не хотела подойти к самолету. Повалили ее, связали ноги и только тогда втиснули в самолет.
День 18 июня был праздничным для первого полка. Утром роты стройными
— Полк, для встречи знамени, смирно!
Строй замер. Слева появился старший лейтенант Колесников с развернутым Красным знаменем Верховного Совета и Совета Министров УССР. Его сопровождали ассистенты — два партизана, вооруженные автоматами. Знаменосцы, чеканя шаг, несли знамя вдоль полкового строя. Они шли так близко к строю, что полотнище касалось лиц партизан, стоявших в первой шеренге.
Знаменосцы совершили обход строя и стали на правом фланге полка. Бакрадзе подал команду: «Вольно!» Вперед выступил Вершигора и заговорил:
— Дорогие товарищи! Польский рейд получил высокую оценку Центрального Комитета Коммунистической партии Украины. За успешные боевые действия наше соединение награждено Красным знаменем Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров Украины…
Троекратное многоголосое «Ура!» прокатилось над поляной. Засияли улыбками лица партизан.
— Кроме того, — продолжал командир дивизии, — Указом Президиума Верховного Совета СССР награждена орденами и медалями большая группа партизан нашей дивизии. Мне поручили вручить вам эти награды.
Он тут же начал вручать ордена и медали награжденным.
Затем Андросов вручил подарки Центрального Комитета комсомола Украины. Особый восторг вызвали именные автоматы, которые достались самым отважным партизанам-комсомольцам.
После вручения наград и подарков партизаны окружили Вершигору и Андросова. Посыпались вопросы. Всем хотелось послушать рассказ человека, побывавшего на Большой земле.
И еще одно радостное событие произошло в жизни партизан. Вместе с Андросовым прилетел наш старый знакомый— корреспондент «Правды» Леонид Алексеевич Коробов. Первый раз он к нам прилетел в январе 1943 года на озере Червонном. Три месяца вместе с ковпаковцами совершал рейды по тылам врага в Белоруссии и на Украине, участвовал в боях, ходил в разведку, совершал диверсии. Партизаны полюбили Леню за смелость и веселый нрав. Коробов много фотографировал и обещал прислать фотокарточки боевым друзьям. Когда он весной 1943 года улетел на Большую землю, мало кто верил его обещаниям. Но Леня сдержал свое слово, и теперь, прилетев к нам снова, привез полную сумку фотокарточек.
Партизаны были рады прилету корреспондента. Они с жадностью набросились на сумку, перебирая фотокарточки, отыскивали свои, припоминали, где и когда были сделаны снимки. Не только радость, но и грусть вызвали карточки. Часто слышалось: «Этот погиб в Карпатах», «Сердюк ранен», «Гапоненко убит».
Через час сумку переполовинили и возвратили Коробову, На мою долю тоже выпало с дюжину фотокарточек.
— Фотокарточки погибших надо отправить их семьям, — сказал Леня.
— Да, да, — подхватил Андросов и, обращаясь
— Обязательно вышлю, — пообещал Вася.
Торжество продолжалось весь день. Организовали спортивные состязания. Выступали борцы, акробаты, бегуны, наездники. Оживленно было возле волейбольной сетки, натянутой между деревьями. Сетку и мяч привез из Киева Миша Андросов.
Все шло хорошо, пока не уселись за праздничный стол. И здесь поначалу было все в порядке. Повар Семен Сорока и его помощница Надя Левченко радушно угощали гостей и хозяев. Когда же подали котлеты, старшина Боголюбов и Колесников переглянулись и засмеялись. Сорока растерянно заморгал маленькими глазками и поспешил к кухне. На вопрос, чем вызван смех, Колесников и Боголюбов отшучивались и прямого ответа не давали. Я даже не предполагал, что этот иронический смех имел прямое отношение ко мне. Скоро все выяснилось.
Оказывается, повар Сорока чистил свой карабин, случайно выстрелил, и надо же было пуле попасть в голову моего коня. Серый свалился замертво. От меня это скрыли. Предприимчивый повар упросил Боголюбова и Колесникова пока не говорить мне о случившемся, разделал Серого, кожу променял крестьянам на самогонку, а из мяса нажарил котлет. Этими-то котлетами Сорока и потчевал нас.
Все это рассказали мне после обеда. Бакрадзе, Вершигора, Андросов, Коробов, Колесников и особенно Тютерев смеялись до колик в животе. Я же не на шутку обозлился. Честно говоря, коник был невзрачный, но я к нему привык. Вообще лошади — моя болезнь. К ним я пристрастился еще в Тамбовском кавалерийском училище и считал, что нет животного лучше лошади. И неудивительно, что случай с Серым испортил мне праздничное настроение.
После обеда Вершигора, Андросов и Коробов в сопровождении взвода конных разведчиков уехали в штаб дивизии в Большой Рожин. Прощаясь, Петр Петрович предупредил:
— Завтра примете последний самолет. Через два-три дня выступаем…
Как только проводили гостей, ко мне подошел озадаченный доктор Зима.
— Что с тобой? — спросил я.
— Со мной, товарищ начальник штаба, все в порядке. А вот, правда, с Ковалевым неладно. Надо его отправлять на Большую землю.
— Почему?
— Опасно больной. Нуждается в немедленном лечении.
— Он никогда не жаловался на здоровье.
— В том-то и беда. Болеет туберкулезом. Я обследовал… Опасная форма. Правда, беседовал с ним — лететь отказывается. Требуется ваше вмешательство. Здесь мы ему ничем помочь не можем. Это правда.
Известие доктора встревожило меня. В отряде Ковалев давно. Больше года мы с ним командовали главразведкой.
О разговоре с доктором я доложил командиру полка. Для него это известие тоже было неожиданным. Бакрадзе долго думал, а потом сказал:
— Жаль расставаться, но и шутить с этой болезнью нельзя. Придется отправить. Вместе с ним отправим и Федчука. Ведь ему скоро семьдесят стукнет. Тяжело старику.
Федчука и Ковалева провожали всем полком. Вручили им подарки. Теплые проводы растрогали улетавших. Им не хотелось расставаться с боевой, дружной партизанской семьей.
— Выздоравливайте!
— До встречи на Большой земле, — напутствовали партизаны улетавших товарищей. — Передайте наш привет Сидору Артемовичу, Федоту Даниловичу Матюшенко, Панину, Базыме…