Два сапога не пара
Шрифт:
Через десять минут маленький хэтчбак (автомобиль с открывающейся вверх задней дверью – Прим.пер.) проследовал к дому Канетта. Я пригнулась, затаившись на сиденье, а машина проехала дальше. Минутой позже она снова появилась. Остановилась перед коттеджем. Водитель посигналил. Джулия Кенетта выбежала и запрыгнула на пассажирское сиденье.
Я завела свой двигатель, когда они уже были за полквартала от меня, но подождала, пока машина не завернет за угол, прежде чем включить фары. Мы были на краю Бурга, в жилом районе одноквартирных домов средней стоимости. Здесь
В это время ночи стоянка пустовала. Негде бедному охотнику за головами спрятаться. Я выключила фары и тихонько припарковалась в противоположном конце стоянки. Потом извлекла из сумки бинокль и навела на машину.
Я почти выпрыгнула из своих башмаков, когда кто-то слегка постучал в дверь со стороны водителя.
Это был Джо Морелли, страшно довольный тем, что удивил и до чертиков напугал меня.
– Тебе нужен прибор ночного видения, - любезно посоветовал он. – С такого расстояния ничего не разглядишь.
– У меня нет прибора ночного виденья, и что это ты здесь ошиваешься?
– Последовал за тобой. Подглядел, что решила понаблюдать за Кенни подольше. Ты не очень сведуща в этой хренотени по применению закона о задержании, но тебе чертовски везет, и ты вцепляешься в жертву, как питбуль в суповую кость, когда ведешь дело.
Отнюдь не лестный комплимент, но совершенно точный.
– Ты в хороших отношениях с Кенни?
Морелли пожал плечами.
– До этого не слишком хорошо его знал.
– Не желаешь ли отвалить отсюда и пойти с ним поздороваться?
– Не хочу испортить Джулии свидание, если это не Кенни.
Мы оба уставились на грузовик, даже без бинокля можно было видеть, что он стал раскачиваться. Ритмичное хрюканье и хныканье разносились далеко по пустой площадке.
Я еле сдерживалась, чтобы не заерзать на сиденье.
– Черт, - заметил Морелли.
– Если они не заездят друг друга, то доведут до шока эту маленькую машинку.
Машина перестала трястись, заурчал мотор, и загорелись фары.
– Черт побери, - сказала я. – Долго это не продолжалось.
Морелли бросился к сиденью пассажира.
– Должно быть, намылился смыться. Подожди, пока вырулит на дорогу, тогда включай огни.
– Прекрасная идея, но я ничего не вижу без фар.
– Ты на стоянке. Что тебе нужно видеть, помимо трех акров пустого щебеночного покрытия?
Я немножко проползла вперед.
– Ты его упустишь, – подначивал Морелли. – Шевелись.
Я увеличила скорость до двадцати миль в час, кося в темноту, вовсю браня Морелли, что не вижу придурка.
Он изобразил кудахтающие звуки, а я надавила на газ.
Раздался громкий скрежет, и «рэнглер» взбрыкнул и потерял контроль. Я нажала на тормоза, и машина мгновенно встала, накренившись с левой
Морелли выглянул оценить обстановку.
– Зависла на островке безопасности, – вынес он приговор. – Сдай назад, и все будет в порядке.
Я освободила островок и качнулась на несколько футов. Машина тяжело сдала влево. Морелли снова взглянул, пока я металась на водительском сиденье, брюзжа, ругаясь и бранясь, что послушала его.
– Не повезло, - продолжал действовать мне на нервы Морелли, высунувшись в окно. – Погнула обод, когда задела бордюр. Есть телефон дорожной службы?
– Ты сделал это специально. Ты не хотел, чтобы я поймала твоего гнилого кузена.
– Эй, кексик, не обвиняй меня только потому, что плохо водишь машину.
– Ты подонок, Морелли. Подонок.
Он усмехнулся.
– Лучше будь хорошей девочкой. И я, может, подарю тебе билет на гонки без правил.
Я вытянула телефон из сумки и позвонила Элу в мастерскую. Эл и Рейнжер были приятелями. Днем Эл вел законный бизнес. Полагаю, ночью он разбирал на части украденные машины. Но это не мое дело. Я только хотела, чтобы он поставил на место мой перед.
Часом позже я была уже в пути. Не было смысла гоняться за Кенни Манкузо. Он уже был далеко. Я заглянула в первый попавшийся магазин, купила пинту засоряющего артерии кофейного мороженого и направилась домой.
Жила я в трехэтажном кирпичном доме в паре миль от родителей. Парадная дверь дома открывалась на оживленную улицу, наполненную маленькими магазинчиками, а с задней стороны здание соседствовало с опрятными одноэтажными семейными бунгало.
Моя квартира располагалась с задней стороны дома на втором этаже с видом на парковку. У меня была спальня, одна ванна, маленькая кухня и гостиная, совмещенная с обеденной зоной. Ванна как будто пришла из общества «Партидж Фэмели», и, вследствие временной финансовой напряженки, мою мебель можно было описать как эклектичную – выдумка для снобов, чтобы оправдать полнейшее несовпадение.
Выйдя из лифта, я обнаружила на своем этаже миссис Бестлер с третьего этажа. Миссис Бестлер было восемьдесят три года, и она плохо спала ночью, поэтому гуляла по этажам в качестве разминки.
– Здравствуйте, миссис Бестлер. – поздоровалась я. – Как дела?
– Не на что пожаловаться. Похоже, ты была ночью на работе. Поймала какого-нибудь преступника?
– Нет. Только не сегодня.
– Какая жалость.
– Всегда есть завтра, - обнадежила я, открывая дверь и проскальзывая внутрь.
Мой хомячок Рекс так бегал по колесу, что его лапки сливались в неясное размытое розовое пятно. Я постучала по стеклу в знак приветствия, заставив его сделать моментальную паузу, усики его задергались, сияющие черные глазки настороженно округлились.
– Приветик, Рекс, - сказала я.
Рекс не ответил. У него был молчаливый характер.
Я забросила сумку на кухонную стойку и достала ложку из сушилки. Распечатала контейнер с мороженым и прослушала сообщения на телефоне, пока поглощала мороженое.