Два шага до катастрофы
Шрифт:
Обменявшись с ним взглядом, Егоров вытянул из кармана рацию.
– Тайфун, я Скала! Шхуну задержать, команду доставить на берег!
Вскоре шесть боевых пловцов стремительно вынырнули из воды у борта браконьерского судна. Облаченные в черные гидрокостюмы тела буквально взлетели на палубу, мгновенно окружив незадачливых браконьеров. Двое из них тотчас подняли руки, третий в ужасе бросился в воду, но тут же был поднят обратно парой нырнувших следом за ним водолазов. Его неудачный прыжок с борта оказался единственной попыткой к сопротивлению. Наглядно убедившись, что всякое сопротивление
Их оказалось не трое, а четверо. Капитан шхуны во время задержания стоял у руля и оставался в рубке, пока спецназовцы не приказали рыбакам спуститься на берег. В окружении водолазов, вооруженных специальными автоматами для подводной стрельбы, браконьеры имели довольно жалкий вид.
– Федеральная служба безопасности, полковник Егоров. Кто старший? – требовательно спросил Андрей, вглядываясь в унылые лица кое-как построившихся в шеренгу рыбаков.
– Я, – не поднимая головы, ответил хмурый коренастый мужик с мясистым носом, испещренным красными прожилками, выдающими его пристрастие к алкоголю. В отличие от остальных членов команды он был одет тепло – в свитер грубой вязки и толстые суконные штаны.
– Документы на вылов краба есть?
Капитан обреченно вздохнул. Егорову стало ясно, что ответа он не получит. Впрочем, после такой реакции капитана шхуны ответ и не требовался.
– Судно ваше?
– Нет, хозяйское, – энергично затряс головой капитан.
Егоров решил смягчить тон:
– А сами откуда?
– С Итурупа. Рыбсовхоз «Буревестник». Другой-то работы в совхозе нет. А жить-то на что-то надо.
Егоров пожалел, что задал свой последний вопрос. В другой раз он бы охотно подискутировал с капитаном на эту тему, но только не сейчас. Они и так уже потеряли с браконьерами много времени.
– Для проведения спецоперации мы временно конфискуем ваше судно, рыболовные снасти и… – Егоров сделал паузу, – вашу одежду. Сейчас вас отведут в лагерь, где вы сможете переодеться.
Капитан открыл было рот, собираясь возразить, но Ватутин крепко взял его за плечо.
– Пошли, дядя, времени нет.
Если рыбацкие комбинезоны матросов еще хоть как-то налезли на рослых спецназовцев, то одежда капитана оказалась откровенно мала.
– Ничего, авось не заметят, – преувеличенно бодро произнес Ватутин, подтягивая сползающие штаны.
Егоров отрицательно покачал головой:
– Не годится. Снимай.
Но Ватутин не спешил разоблачаться.
– Какое же судно без капитана?
– Правильно. Капитаном буду я.
– Вы, Андрей Геннадьевич?!
– Я! – тверже произнес Егоров, раздражаясь из-за того, что ему приходится повторять дважды. – Оттого, что я буду сидеть на НП, толку немного.
– А как же координация действий боевых групп? – вяло возразил Ватутин.
– Когда начнется бой, будет не до координации. Все. Вопрос закрыт.
Видя, что спорить с полковником бесполезно, Ватутин принялся стаскивать с себя чужую одежду. Стянув через голову трещащий по швам свитер и оставшись в легком кевларовом бронежилете с титановой вставкой на груди, он сердито окликнул одного из своих бойцов, примерявших рыбацкий комбинезон:
– Лесков,
Рыболовные снасти, такелаж шхуны и даже одежда капитана насквозь пропахли рыбой. Запах оказался настолько сильным, что за час, проведенный на шхуне, Егорова даже начало слегка подташнивать. Неприятные ощущения и позывы к рвоте усиливала постоянная качка. Это было довольно странно, так как на палубе десантного корабля, во время перехода, Егоров не испытывал ничего подобного. Возможно, сказывалось нервное перенапряжение, или виной всему оказались небольшие размеры рыбацкой шхуны, пляшущей даже на мелкой волне.
Когда тошнота стала и вовсе непереносимой, Егоров вышел из рубки на палубу и, подставив лицо дующему с моря прохладному ветру, несколько раз глубоко вдохнул. Стало чуть легче, но не намного.
– Что-то вы неважно выглядите, товарищ полковник, – глядя на него, озабоченно заметил Ватутин. Он и еще двое альфовцев, облачившихся в комбинезоны рыбаков, расположились на палубе, под прикрытием бортов, откуда и наблюдали за подходами к бухте. Но смотреть пока было не на что. – Может, пока не поздно, вернетесь на берег?
– Отстань… – отмахнулся Егоров.
Он не договорил – под свитером протяжно пискнула рация. Выдернув рацию, Егоров вдавил тангенту.
– Скала на связи!
– По азимуту сто-двадцать наблюдаю надводную цель, движущуюся в сторону острова. Крупнотоннажное морское судно, – доложил старший оператор радиолокационной станции.
– Удаление?
Возникла пауза. Очевидно, оператор производил вычисления.
– …Десять километров.
– Я Скала! Внимание: объявляю режим радиомолчания! Всем боевым группам занять исходный рубеж! «Тайфун» и «Шторм», выход на рубеж атаки самостоятельно при визуальном наблюдении цели! Сигнал к атаке – остановка судна или пересечение линии сетей на входе в бухту!
Спрятав рацию, Егоров проверил, насколько легко достается из поясной кобуры «ПММ». Ватутин предлагал заменить его модернизированный «макаров» таким же, как у него и его бойцов, мощным «ГШ-18», но Егоров предпочел новому пистолету свое надежное, не раз испытанное оружие. Следом за ним проверили свои пистолеты переодетые рыбаками альфовцы. После чего Ватутин вновь приложился к биноклю, внимательно осматривая берег, где в скальных расщелинах, за валунами и просто в высокой траве расположились снайперы из группы огневой поддержки.
Халим перевел взгляд со вставленной в планшет карты на видневшийся среди волн островок – конечную цель пути и всей его жизни. Страха не было. Он всегда мечтал закончить жизнь ослепительно-яркой вспышкой. И Аллах предоставил такую возможность, послав ему в руки сверхмощную ядерную бомбу. Угнетала лишь досада, что момент великого триумфа бесстрашного Кеплага никто не увидит. Одно дело устроить колоссальный взрыв в огромном порту, на глазах тысяч неверных, и совсем другое подорвать себя в безлюдной бухте необитаемого острова. Что с того, что взрыв разрушит десятки городов, если тому не останется свидетелей. Впрочем, живых свидетелей не осталось бы в любом случае.