Два тигра

Сальгари Эмилио

— Однако засада была хорошо подготовлена, — ответил Сандокан. — Опоздай мы разрядить пистолеты, они задушили бы нас. Вот она, проволока, которую натянули у нас под ногами.

— Пойдем посмотрим, жив ли тот негодяй.

— Он не шевелится.

— Может быть, притворяется мертвым.

Они поднялись, оглядываясь по сторонам, держа левую руку над головой, чтобы обезопасить себя от брошенного из темноты аркана. Упавший лежал в траве, обхватив голову руками и поджав ноги.

— Он получил пулю в голову, —

сказал Сандокан, обнаружив, что лицо у того залито кровью.

— Это в самом деле туг?

— Каммамури говорил, что у них на груди есть особая татуировка. Отнесем его в шлюпку.

В отдалении послышался свист. Точно такой же ответил ему с улицы Дурумтолах.

— В шлюпку, — скомандовал Сандокан. — В шлюпку, и без промедления. У нас еще будет случай рассмотреть татуировку тугов.

Они выпрямились и быстро направились к реке. Во тьме опять раздался свист.

Шлюпка была на месте; трое матросов стояли рядом на берегу с ружьями наперевес.

— Это вы стреляли? — встревоженно спросил рулевой.

— Да, Рангари.

— Я понял, что стреляют из пистолетов Момпрачема. Мы уже хотели бежать вам на помощь.

— Ничего, все в порядке, — ответил Сандокан. — Тут никто не вертелся вокруг шлюпки?

— Нет, капитан.

— Ну, пора домой. На борт, мои тигрята!

Каждый занял свое место в шлюпке, и под удары весел она двинулась вверх по реке.

В тот же момент маленькая лодка, которая пряталась за кормой стоявшего на якоре парохода, бесшумно отделилась от его борта и двинулась вслед за ними.

Глава 4

МАНТИ

На следующее утро, когда Янес и Сандокан, уже выспавшись, сидели в салоне за завтраком, вошел боцман, смуглый малаец, мускулистый и крепкий, как борец.

— Что тебе, Самбильонг? — спросил Сандокан, поднявшись. — Какое-нибудь известие от Тремаль-Найка?

— Нет, капитан. Тут один индиец просит пустить его на борт.

— Кто он?

— Говорит, что он манти.

— Что еще за манти?

— Что-то вроде колдуна, — сказал Янес, который бывал в Индии и знал местные обычаи.

— Он сказал, что ему нужно? — спросил Сандокан.

— Он пришел принести жертву богине Кали. Сегодня праздник этого божества, и такая жертва приносит удачу.

— Пошли его к дьяволу.

— Видите ли, капитан, он уже побывал на борту соседнего судна, и его сопровождает индус-полицейский. Он сказал, что не стоит отказывать этому манти, если мы не хотим неприятностей.

— Пусть он поднимется, Сандокан, — сказал Янес. — Проявим уважение к обычаям страны.

— Что это за человек? — спросил Сандокан.

— Старик, капитан, и очень величественный на вид.

— Хорошо, прикажи спустить трап.

Когда через несколько минут они вышли на палубу, манти был уже на борту, а полицейский

остался в лодке в компании нескольких козочек, которые жалобно блеяли между ее бортов.

Как и сказал боцман, этот колдун был представительный старик с длинной седой бородой, спускавшейся на загорелую грудь, с резкими чертами лица и колючими черными глазами, сухо блестевшими из-под седых бровей.

На лбу, а также на руках, на груди и животе у него были заметны особые полоски: знак последователей Шивы. Его сухое тело прикрывала лишь набедренная повязка.

— Что ты хочешь? — спросил Сандокан по-английски.

— Принести в жертву козу в честь Кали-Гхат, ведь сегодня кончается ее праздник, — ответил колдун на том же языке.

— Но мы не индийцы.

Старик чуть прикрыл глаза и сделал удивленный жест.

— Кто же вы тогда?

— Это неважно, старик.

— Но вы приехали издалека?

— Пожалуй.

— Тогда я принесу жертву за ваше благополучное возвращение домой. Ни один экипаж, даже иностранный, не отказывает в этом манти. Никто не хочет его проклятия. Спроси у полицейского, который со мной.

— Ну хорошо, приступай, — махнул рукой Сандокан.

Старик взял из лодки маленькую черную козочку, достал из сумки кувшин с маслом и два кусочка дерева: один плоский с отверстием посередине, другой в виде палочки, слегка заостренной.

— Это священное дерево, — сказал он Янесу и Сандокану, которые наблюдали за его действиями.

Он вставил заостренную палочку в отверстие плоской деревяшки и при помощи кожаного ремня начал быстро ее вращать.

— Похоже, он добывает огонь, — сказал Сандокан.

— Священный огонь для жертвоприношения, — улыбаясь, ответил Янес. — Какие забавные суеверия у этих индийцев.

Через полминуты из дырки вырвалось пламя, и обе деревяшки загорелись, быстро запылав. Манти торжественно отвесил четыре поклона: сначала на восток, потом на запад, затем на юг и, наконец, на север — и заговорил нараспев молитвенным тоном:

— О светочи Индии, Соурга и Агни! Вы, что освещаете землю и небо, примите кровь жертвы, которую я предлагаю Кали-Гхат, вместо крови людей, которые здесь рядом со мной…

Он сложил два священных полена, дав им догореть и обуглиться, потом бросил их на медную плиту и полил маслом из кувшина. Оживив этим пламя, старый колдун взял козочку, вынул нож и ловким ударом обезглавил ее, направив кровь на священные поленья.

Когда вся кровь вытекла, и огонь погас, он провел пальцем по оставшейся золе и поставил им какой-то знак у себя на лбу и на подбородке. Затем, приблизившись к Сандокану и Янесу, поставил такие же знаки и у них на лбу.

— Теперь вы можете отправляться в путь безбоязненно, ибо дух Агни и сила Кали-Гхат с вами, — сказал он при этом.