Шрифт:
– Какие же у тебя, подруга, ноги красивые, – заявил Степа, раскинувшись в громадном белом кресле и закурив. – Просто загляденье! Смотрю и любуюсь.
– Интересно, что ты хочешь услышать в ответ? – проворчала Тася, перегружая с подноса на журнальный столик традиционные принадлежности чайно-кофейной церемонии. – Вернуть комплимент я тебе все равно не смогу.
– Я и не напрашиваюсь, – великодушно ухмыльнулся Степа и аккуратно стряхнул пепел в блюдечко, которое пристроил на своем впалом животе. – Однако как человек искусства…
–
Но Степа невозмутимо продолжил:
– …Не могу молча взирать на красоту, достойную кисти… Ну, хотя бы… Коровьева.
– Замолчи, ни слова больше! – фыркнула Тася и буквально свалилась в кресло напротив. Летнее солнце, брызнувшее в окно, подожгло ее рыжие кудри. Веснушки запылали на хорошеньком носу. – Ты должен закончить хотя бы одно приличное учебное заведение. А то ведь так и проживешь неучем.
– Что такого я сказал? – забеспокоился Степа. – Я имел в виду, что твою замечательную фигуру может оценить лишь большой художник, человек с безупречным вкусом, такой как…
– Константин Коровин!
– Да? – озадачился вдруг Степа. – А кто такой Коровьев? Ужасно знакомая фамилия.
– Может быть, это твой сосед по лестничной площадке? – насмешливо спросила Тася.
– Судя по выражению твоего лица, кажется, это не сосед…
– …А очередная отрыжка твоей многообещающей юности. Вероятно, давным-давно ты все-таки сунул нос в Булгакова, – посетовала Тася. – А теперь с увлечением читаешь только комменты в Фейсбуке.
– Ладно-ладно, – Степа быстро затушил сигарету и протянул худосочную руку к чашечке с кофе.
Он вообще был вызывающе тощим. Казалось, что его ребра, ключицы, колени, локти и другие косточки, позвонки и хрящики изо всех сил рвутся наружу. Одевался Степа хорошо, но несколько небрежно, был белобрыс и носил челку пай-мальчика – на косой пробор.
– Расскажи лучше, как ты собираешься провести свой отпуск, – перевел он разговор на другую тему. – Сколько свободного времени тебе выделил твой упырь? Дней пять максимум?
– Отпустил надолго! – похвасталась Тася, отпив глоточек чая.
– Неужели нашел себе источник свежей крови и сможет две недели обходиться без любимой помощницы?
– Не две недели, а месяц. Вот так-то.
– Не может быть! Наверное, сошел с ума. Или он в тебя втюрился?! – пришла вдруг Степе в голову неожиданная мысль. – Мы с тобой так долго не общались, я наверняка упустил массу интересного. Признайся, он за тобой ухлестывал? Кипели страсти роковые?
– У моего босса, кроме работы, ничего не кипит. А его единственная всепоглощающая страсть – это деньги. В силу преклонного возраста женщины его мало интересуют. Он и к собственной жене равнодушен, хотя она, на минуточку, на четверть века моложе его.
– На целых двадцать пять лет? – изумился Степан. – Тяжеловато мужику приходится. Понятно теперь, почему флиртовать
– Не жалей упыря, – махнула рукой Тася. – У него абсолютно все в порядке. Только характер подкачал. Так он мне надоел с этим своим характером, сил моих нет. Подумываю уйти от него, уже начала искать новую работу. Но сначала – отпуск!
Тася села поудобнее и скрестила вытянутые ноги. Ногами она гордилась, хотя ни за что на свете не призналась бы в этом никому, в том числе и лучшему другу. Недавний Степкин комплимент, конечно, доставил ей удовольствие.
– Блеск твоих выразительных глаз, взволнованность и некоторая нервозность подсказывают мне, что важно не столько то, где ты проведешь свой долгожданный отпуск, сколько то, с кем ты его проведешь. – Светлые Степины брови выразительно поднялись вверх.
– Экий ты догадливый, – проворчала Тася и интригующе улыбнулась.
– Знаешь, я искренне боюсь расспрашивать. От твоих прежних увлечений у меня волосы вставали дыбом. Я уж не говорю о твоих бывших мужьях…
– Даже не вспоминай, – тяжело вздохнула Тася. – Я убеждаю себя, что это просто страшный сон. Ночной кошмар!
– Который в твоей жизни почему-то с завидным упорством повторяется. Когда дело касается мужиков, ты, Таська, становишься непроходимой дурой.
Они жили рядом и дружили с начальной школы. Дружба не прервалась и после того, как их жизненные пути разошлись. Тася поступила на истфак МГУ, потом недолго работала в школе, затем довольно долго – редактором в издательстве. Теперь же служила у известного писателя-фантаста литературным агентом и доверенным помощником. Дважды побывала замужем, оба раза неудачно.
Степа после школы учился в каких-то сомнительных платных вузах, ни один из которых не закончил. Специализацию он всегда выбирал одну – дизайн и реклама. Наверное, потому, что несколько лет по настоянию родителей прилежно посещал художественную школу. Поначалу он работал в рекламных агентствах и дизайн-бюро, но потом познакомился с группой независимых художников и стал организатором и участником шумных и скандальных выставок современного актуального искусства.
Все эти годы Тася и Степа не выпускали друг друга из виду, хотя у каждого были свои друзья, свои компании. Их отношения не омрачили любовные переживания, это была добрая и чистая дружба. Почему так получилось, Тася никогда не задумывалась.
– И как зовут твое новое увлечение? – спосил Степа, отхлебнув из чашки.
– Илья, – ответила Тася с невероятной гордостью. Как будто имя являлось своеобразным знаком качества.
– Надеюсь, не Муромец? Мне кажется, с тебя хватит огромных, волосатых и агрессивных мужчин.
– Ой, вот только не перегибай палку. Не все они были огромными и волосатыми. Кроме того, я уверена: тебе Илья понравится. Он веселый, симпатичный, умный…
– День и ночь читает Булгакова, – подхватил Степа.