Два в одном. Оплошности судьбы
Шрифт:
– Да, предложение! – без всякого сомнения в голосе уточнила Агнесса. Про человека они уже забыли.
– «Существует множество способов увеличения пропускной энергоспособности тела и объема энергокапсул, но самым простым и доступным является похищение чужой жизни, – читал Артем заинтересовавшее его место. – Для этого нужно найти свежеумершего человека, но не животного…»
«Надо же, придумали выражение – «свежеумершего», – подивился землянин местным выражениям. – Еще бы написали «свежий труп», – усмехнулся он и стал читать дальше.
– «…Но не животного,
Все это иллюстрировалось картинками.
«А почему нет?» – спросил сам себя Артем. Трупу, лежащему с куском яблока во рту, душа уже была не нужна. А ему могла пригодиться. Тем более что это будет уже не душа, а только чистая энергия, как подтверждение закона сохранения материи. Так сказать, переход материи духа в энергию духа.
Артем, приняв решение, потом уже не сомневался, правильно он поступил или нет. Делал все быстро, сноровисто, а думал уже после того, как, получив результат от своих действий, смотрел на их последствия. Он в точности произвел обряд, описанный в книге, и, создав последнее плетение, произнес:
– Вита фрагментум консенсус.
Субстанция, висевшая над телом, задергалась, утончились и тонкой струйкой, как дым от сигареты, втянулась в Артема.
«Ну, значит, мы со свежим покойником нашли консенсус», – усмехнулся землянин, услышав знакомое ему слово. А через пару секунд почувствовал, как его начинает медленно распирать.
– Что за черт! – пробормотал он и оглядел себя. Ему казалось, он надувается, как воздушный шар. Но его тело оставалось прежним, а давление все росло и росло, перехватывая дыхание, не давая вздохнуть легкими, стягивая его тело как кольцами огромного удава. Он засипел, силясь побороть удавку и втянуть в себя хоть чуточку воздуха, но борьба была неравной. Невидимая анаконда накручивала одно кольцо за другим, усиливая давление. Его голова закружилась от недостатка воздуха. Смятение и ужас от наступившего удушья ворвались в его разум и погасили его.
Пришел в себя Артем уже от новой напасти: ему показалось, что он горит, и в первый момент почудилось, будто его сжигают на костре. Так больно ему не было никогда. Он открыл глаза и попробовал закричать. Но из горла вырвался только слабый хрипловатый стон. Сверху на него с равнодушием смотрела луна, и часть круга заслоняла маленькая мордочка гремлуна. Он с тревогой в глазах смотрел на человека, и когда тот промычал что-то нечленораздельное, постарался улыбнуться. Влил ему в рот воды из кувшина и проворчал.
– Наконец-то пришел в себя. С тобой-то что приключилось? Ты стоял, стоял – и раз, упал бездыханный на покойничка. Вылупил глаза и уставился на луну, так и пролежал с полчаса, не дыша.
Артем был рад видеть этого «пожарника» и попробовал улыбнуться. Жар спадал, и ему становилось легче.
– Я что, стал зомби? – еле слышно проговорил он.
– Да вроде нет. Сердце бьется.
– Потому, Свад, – тихо проговорил человек, – что умных послали к умным, а тебя – ко мне.
– Умных к умным? – удивился Сунь Вач Джин. И замер. – А меня, значит, к тебе? – Немного посидел в раздумьях и закхекал – и, уже не сдерживаясь, захохотал. – Умных к умным! Ха! Ха! А меня – к тебе!
Утром приехал инквизитор, он хмуро выслушал ночную историю, походил по постоялому двору и вынес вердикт:
– Не иначе как враг в них вселился. Одержимы они стали. Здесь нужен обряд очищения.
Он сурово посмотрел на жену убитого хозяина постоялого двора.
– Говори, женщина, как на духу. Чем занимался твой муж? Каким богам молился?..
Вскоре он вышел из хозяйских покоев и спрятал туго набитый кошелек под рясой. Увидел простодушную рожу ученика мага и рявкнул:
– Поехали, отродье бесовское.
Паренек, смотревший до этого с почтением, широко открыл глаза и осмотрелся.
– Это вы сейчас кого призываете, святой отец? – спросил он. И тут же, не давая вставить инквизитору слова, продолжил: – О-о-о! Понимаю! Вы и слугами врага научились повелевать! – простодушно, но в то же время заговорщицки глядя на лицо духовной особы, ставшей бордовой, закончил: – Когда я нашим в школе расскажу, мне не поверят. Так я на вас сошлюсь.
– Ты что… Ты что… несешь, полоумный? Какие слуги врага! Это я тебя позвал! – Он поднес кулак к носу ученика мага и произнес: – Попробуй только кому-нибудь рассказать свою байку. Найду и сожгу!
– Да понял я, ваше святейшество, не дурак, – ответил тот.
«В том-то и дело, что дурак! – подумал инквизитор. – Давно бы сжег тебя, урода, да ты мне в планах моих пригодишься». Но вслух произнес:
– Пошли, мы уезжаем.
Опять потянулась пыльная дорога, редкие караваны купцов, одиночные повозки крестьян, везущих товары в ближайший город. Немилосердно палящее солнце и храп святейшей особы. Так, скучая, Артем добрался до монастыря преподобного Брока. На холме стояла большая крепость, окруженная невысокой каменной стеной. Поверх стен видны были верхние этажи и крыши зданий, больше напоминавших тюремные блоки, чем жилища монахов. Узкие проемы окон и серость камня создавали именно такое впечатление.
На воротах стояли вооруженные алебардами солдаты, парясь в железных нагрудниках и шлемах, похожих на тарелки. Они беспрепятственно пропустили инквизиторский возок, и он докатился до середины двора. Артем помог отцу Ермолаю спуститься и, опустив голову, смиренно замер рядом. Лицедействовать землянин умел, был хорошим артистом и мог спародировать любого преподавателя. Его манеру, походку и даже немного речь. Поэтому играть роль простодушного дурачка ему было легко, особенно имея физиономию Артама, смотрящего на мир всегда с удивлением.