Два выхода
Шрифт:
Этого хватило, чтобы Михей, подхватив на руки любимого, полуобратился, выпустил крылья и спрятал своё сокровище в них, стараясь быстро сформировать сферу щитов.
— А ну, без паники и истерик, — тихо сказал Кериан, вставая меж дедами, стоявшими рядом с драконом. — Михей Ирвинг, успокойся. Я поклялся, что никто и ничто не причинит твоей Паре зло, и я это выполню в любом случае. Дантэ, а ты успокойся, пожалуйста, и не нервничай. Просто мой Па-деда* Лукарос, а также мой брат Кайпран, могут видеть то, что пока не видно другим. Я думаю, что пора тебе сказать кое о чём, чтобы ты сейчас это осознал
Послушай, Дантэ, я, еще будучи с тобой у Хранителей, провёл диагностику, показавшую беременность. Да-да, ты беременный, примерно уже месяц. Тогда я посчитал, что расскажу о ней или у тебя дома, если ты заметишь некоторую странность в организме, или по прибытию сюда. Так сказать, обрадовать в кругу семьи. Я думал, что наша семья сможет тебе показать, как она счастлива, что у тебя есть ребёнок, и ты сможешь довериться и стать намного более открытым для всех нас. Так что, если хочешь, можешь вновь начать кричать на меня и говорить, что я такой нехороший и вредный. Только прошу, прими помощь и теплоту семьи.
— Теперь понятно, о какой тайне ты намекал, — послышался чуть приглушённый голос Дантэ. Затем, парень мягко раскрыл скрывающие его ото всех крылья дракона, но не пытаясь вырваться из цепких и надёжных рук, продолжил чуть угрожающе. — Но я тебе тоже отомщу. Будешь… крёстным моему ребёнку.
— О, боги! — воскликнул оборотень, хватаясь за грудь.
— Кериан, не за то место хватаешься, — фыркнул Дантэ, смотря, как тот спокойно прикладывает руки на "правильное" место: одну на ягодицы, другую на затылок — и отходит чуть в сторону ото всех. Вот только в голубых глазах сверкнули искры гордости, азарта, триумфа и радости. — У меня такое ощущение, что ты, Кериан, уже рассчитал свою выгоду в этом.
— Извини, но я, увы, такой.
— Келирон всегда умел найти выгоду, вот только я до сих пор не могу понять, зачем он решился создать отдел тайн и так далее. — Дед Уйрих, стоял рядом со своим мужем, приобнимая того, с интересом и гордостью посматривал на внука и новых родственников. — Мог бы уже не раз помочь в бизнесе, да находить нужных знакомых и друзей.
— Может, потому что для него тайна и её раскрытие — это смысл жизни.
— С этим я могу как-то согласиться, Дантэ, но с другой стороны, это не даёт ему найти Пару, которая будет его любить и подарит прекрасных малышей.
— Деда, прекращай! Как только я решусь соединить себя с кем-то в браке, то ты об этом узнаешь сам и при этом первым. Давайте уже уйдём отсюда, наши заждались, наверняка.
Кериан махнул в сторону открытой двери и попытался выставить всех из комнаты. Вот только дракон ещё явно не успокоился и, пребывая в полуоборотной форме, не дал вырваться своему омеге, а на попытки оборотня командовать — рыча оскалился в его сторону. Переглянувшись, взрослые ушли, оставив молодёжь одних.
Посмотрев в глаза, сейчас похожие на золото с чёрной вертикальной прожилкой, Дантэ нежно прикоснулся к чешуйчатому лицу и, поцеловав каждую чёрточку любимого, тихо спросил:
— Готов стать не таким
— Я боюс-сь, что не р-раз подведу тебя и с-себя, — в словах дракона слышались обречённость и понимание, что тот и впрямь очень ревнив и готов всегда охранять свою Пару. — Ты прости меня, глупца и ревнивца. Я даже к омеге приревновал тебя, хоть и чувствую, что тот счастлив со своей Парой.
— Я согласился быть с тобой, мы магически женаты, у нас любовь взаимная, мы даже следовали «сюжету жизни», как в мелодрамах: и пострадали, и поссорились, и выбрали нужный для нас путь. У нас даже будет ребёнок… Понимаешь, РЕБЁНОК! Хотя я не ожидал, что так произойдет, и да, я даже побаиваюсь этого слова и чувств, что бурлят сейчас во мне. Но я точно могу сказать, что никто кроме тебя не поселится в моём сердце, как Пара и как любовь. Будет любовь к родне, к ребёнку, к друзьям, к какому-нибудь животному или предмету, но любовь нашу никогда не предам. Ты в это веришь?
— Верю, но это чувство ревности и необходимость защитить слишком огромны и почти не контролируемы.
— Я тоже ревную и очень, но…
Дантэ переплёл их пальцы и, продолжая смотреть в жёлтые глаза дракона, положил их на свой живот.
Краем глаза, влюблённые замечали всполохи магии, что кружились и распространялись вокруг. Но их это не волновало, потому что они видели в глазах любимого все краски любви и нежности, которые те готовы дарить друг другу. И не прошло и нескольких секунд, как к этим чувствам присоединились теплота и всепоглощающая нежность. И эти чувства исходили от соединённых рук и живота Дантэ.
Мягко коснувшись уже смуглой, без чешуи, кожи дракона, парень, поцеловал кончик его носа, веки и, коснувшись лёгким поцелуем чуть приоткрытых губ, медленно продолжил:
— Но находясь рядом с тобой и ощущая эти непередаваемые словами чувства, я понимаю, что смогу удержать в себе ревность, вспомнив лишь простое прикосновение, твой взгляд, улыбку, даже, когда ты грозно рычишь.
— Я тебя люблю… — вырвалось из губ дракона, и, ещё раз поцеловав любимого, он дал тому соскользнуть со своего тела, продолжая чуть придерживать.
Почувствовав возбуждение партнёра, Дантэ игриво потёрся бедром и отошёл, чтобы тут же охнуть и потянуть за собой чуть удивлённого Михея.
— Думаю, что хозяевам раньше времени не стоит сюда приходить, а лучше — искать новую Серую гостиную.
Стены приобрели радужные блики и казались неровными, на потолке в чёрно-синем бархате неба горели яркие звёзды. Пол был усеян снежинками, что двигались в разных направлениях, а мебель приобрела зелёно-голубой оттенок. Со столиков, что стояли ближе к окну, стекал фонтан из лепестков цветов.
Дракон, видя преображённую комнату, лишь хмыкнул, и, подхватив улыбающегося любимого, вышел.
Стоило пройти немного вглубь дома, чтобы услышать, что где-то впереди собралась как минимум толпа, каждый из них о чём-то говорил, веселился, пытался перекричать.
— Я немного боюсь, — признался Дантэ, смотря на пока ещё закрытую дверь комнаты.
— Я же с тобой, — дракон поцеловал его кончики пальцев и, приобняв за плечи одной рукой, другой открыл двери.
Примечания: