Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
Конечно, Александр и сам это понял. Ещё даже раньше, чем увидел фотографии, с первого взгляда на раскадровки. Но одно дело — понимать что-то, и другое — слышать, как эту мысль озвучивает человек, подобный Елене, который не ошибается и не болтает попусту. Казалось, каждым словом она делала кошмар реальностью, абсолютно неотвратимой и неизбежной.
— К сожалению, — продолжила Елена спокойно, — у нас по-прежнему нет ничего, что могло бы помочь в расследовании. По моей личной просьбе это дело курирует непосредственно глава Агентства по борьбе с серьёзной организованной преступностью,
Никого.
Он думал об этом, перебирал знакомых, но ничего не приходило ему в голову. Господи, это всё было полнейшей бессмыслицей. Впрочем, убийцей мог быть и не знакомый, а сумасшедший ненавистник. Александр никогда не причислял себя к числу публичных людей, и уж конечно, он не был тем, кого обожала толпа. Но он всё-таки был известным режиссёром. Поклонники его творчества говорили на десятках языков, а фильмы приносили впечатляющие сборы в кинотеатрах. Какой-нибудь безумец мог возненавидеть Александра, не зная его.
— Я не удивлена, — продолжила Елена чуть мягче. — Аналитики почти убеждены, что это дело рук маньяка, для которого твои фильмы стали идеей фикс. Но я должна была спросить. Александр?
Он засмотрелся на игру пламени в камине, и не без труда сумел снова сфокусироваться на сестре. Поднявшись, она подошла к нему, протянула руку, сжала его пальцы и спросила: — Ты как?
Он ответил честно:
— Плохо. Очень. Это всё не укладывается в голове.
В глазах Елены засветилась жалость. И нежность. Он улыбнулся, пусть через силу, и сказал:
— Но я справлюсь. Мэтт не даст мне хандрить, ты знаешь.
— Я тоже. Все мы. Приедешь завтра?
Вообще-то он не очень хотел. Волновать родителей этим кошмаром не стоило, а притвориться, что всё в порядке, будет сложно. Будучи отличным режиссёром, Александр при этом родился без капли актёрского таланта.
— Не переживай, — угадала Елена, — на тебя даже внимания не обратят, все будут заняты моим гостем.
— Вот как?
Эта новость даже заставила его ненадолго отвлечься от мрачных размышлений.
— Особенный гость?
— Не слишком особенный, — разбила его надежды Елена. — Так, просто любопытный.
— Что случилось с прошлым?
Она пожала плечами и отошла к камину. Александр мог и не спрашивать: то же, что и с предыдущими… пятерыми? кажется, да, но он сбивался со счёта. Привлекая Елену своей строгостью, чопорностью и занудностью, спустя полгода-год они начинали утомлять её всё теми же качествами. И оставалось только надеяться, что новый особенный гость хоть немного отличается от своих предшественников.
Оказалось, что нет.
Дэвид Блинч был близнецом всех предыдущих спутников Елены. То есть он был высоким, немного сутулился, носил костюм от «Хантсмана», зачёсывал волосы назад, гладко брился и улыбался, не показывая зубы. Все мужчины Елены были
Александр предпочёл бы как можно дольше наблюдать за ним со стороны, но мама не дала такой возможности, каменной хваткой вцепившись в предплечье Александра и подтащив его к гостю со словами:
— Давай я вас познакомлю. Дэвид Блинч. Дэвид, это мой старший сын, Александр. Впрочем, полагаю, вы о нём слышали.
— Большой поклонник вашего творчества, — заулыбался Блинч, отвечая на рукопожатие очень мягко и робко, как будто боялся, что ему могут поломать пальцы. — «Жертва нового бога» — шедевр. Я смотрел её трижды!
— Польщён, — отозвался Александр, а Блинч продолжил:
— То, что вы делаете… Так и надо. Встряхнуть наше общество, показать настоящее зло!
— Рад, что вам нравится, — дипломатично ответил Александр, чувствуя, что не готов объяснять свои фильмы человеку, который не понял «Жертву», посмотрев её трижды. — Мистер Блинч, позвольте представить вам моего друга Мэттью Фишера.
Это повторялось, опять же, далеко не первый раз. Мэтта смерили холодным взглядом, но всё-таки поприветствовали.
— Чудесные ботинки, — подмигнул Блинчу Мэтт. — Обожаю коричневый.
Блинч, смешавшись, отошёл к отцу и Елене, а Мэтт спросил с какой-то обречённость в голосе:
— У неё есть станок, где она их печатает?
— Я ставлю на клонирование. Где-то в подвале сидит в кандалах несчастный нулевой Блинч, — предположил Александр.
Он знал, почему Мэтт так тяжело воспринимает каждое новое знакомство подобного рода. Как знал и то, зачем друг раз за разом принимает приглашение на эти семейные субботние обеды, ненавидя при этом необходимость сидеть за длинными сервированным столом в тёмной гостиной и отвечать на острые вопросы леди Кларк.
Она как раз отпустила Блинча к Елене, обернулась к Мэтту и спросила, сведя к переносице тонкие тёмные брови:
— Вы что-то бледный, Мэттью, не заболели?
— Нет, — пробормотал Мэтт, явно поборов желание отойти за спину Александра, — спасибо, леди Кларк, всё отлично.
Она покачала головой и перевела взгляд на Александра. Её лоб разгладился, на губах появилась нежная улыбка.
— Ты тоже выглядишь уставшим, дорогой.
— Всё хорошо, мамочка, — ответил он и сменил тему побыстрее: — Как тебе наш гость? Елена, кажется, довольна.
— Напыщенный болван, — припечатала она. — Впрочем, мне важнее, чтобы он нравился Елене.
«И чтобы отец увёл его куда-нибудь сразу после обеда, избавив всех от этого утомительного общества», — осталось несказанным, но Александр отлично умел читать мамины взгляды.
Закончив короткий разговор, он отошёл к окну. Он любил этот дом, особняк восемнадцатого века севернее Лондона, мрачный, как все старые особняки, холодный и наполовину закрытый. Обычно он чувствовал себя здесь спокойно, как будто за каменные стены не могло проникнуть ничего лишнего извне. Но сейчас не удавалось освободить голову от мыслей об убийце. И в вечнозелёной живой изгороди ему чудились чужие тени.