Двадцать капель зелья и один инквизитор
Шрифт:
Я показала ему рукой направление, чуть поклонившись от якобы избытка почтительности, а когда он прошёл, сунула нос в лабораторию, дабы убедиться, что котейки там нет. И прикрыла дверь. Огоньку там точно не место. И, что главное, не время.
Кухонька у меня в доме небольшенькая, но очень уютная. На мой вкус. Очень в ведьмовском стиле: пучки трав развешены, аромат такой… В плетёных корзинках на полках тыквы, пряности, мёд в бочоночке. Свежие булки с маком под тряпицей на столе.
– Вы, если что, не
Ньер, присевший к столу, скривился, будто я подсунула ему пиявок под нос. А я же от души! Почти. Однако он встал и пошёл осматриваться.
– А вам какого чаю? Хотите, я вам свой любимый успокоительный сделаю?
– Вы, ньоритта, на что намекаете?! – инквизитор, который в этот момент, заложив руки за спину, инспектировал полки, обернулся.
– На то, что в последнее время я пью много успокоительного, – с тем же безмятежным выражением ответила я. – Проверку ждала. У меня же в первый раз. Боязно. Но вы кажетесь таким заботливым, таким великодушным…
– Кажусь, – вмешался в мою тираду ньор Риччи.
– Ну не хотите, тогда могу стимулирующий…
– Зачем меня стимулировать? – всколыхнулся инквизитор, как петух при виде соперника. – С чего вы взяли, что мне это надо?
У-у, как всё запущенно… Такой красивый, и с такими проблемами… Понятное дело, что Цепным Псом стал. Небось, и по ночам воет.
– Конечно, не надо. Всё у вас просто замечательно работает, – стала утешать я.
– Вы сейчас вообще о чём? – возмутился ньор Риччи.
– Обо всём, – на всякий случай испугалась я. – Ну тогда я вам сейчас просто согревающий сделаю. Для профилактики простуды, а? Ну осень, холода, всё такое…
– Ай, делайте уже, что хотите, – отмахнулся он.
Я набрала листиков прямо с висящих пучков, обдала кипяточком, чтобы промыть, и запарила. Инквизитор следил за моими действиями с пристальным вниманием. Ещё бы контрольные весы поставил. Ах, да, это же не снадобье! И не на продажу! Ц-ц-ц, какая жалость…
– Ну вот, готово! – уведомила я. – Прошу к столу!
Я разлила по пиалам мёд диких пчёл. Мне он нравился лёгкой горчинкой и терпкостью.
– На всякий случай, – начал ньор Риччи. – Если вы думаете, что таким примитивным способом меня можно подкупить…
– Я не думаю…
– А вот в это я верю, – он размашисто направился к мойке и взял одну из кружек. – Не возражаете?
– Нет, что вы! Берите, что хотите.
Я взяла себе другую и села к столу, по привычке поджав ногу под себя. Потом опомнилась и села как положено. Мы оба стали пить чай. В воздухе повисла неловкость, которую разрушило появление Огонька. Он вошёл, сел посреди кухни и начал деловито намывать мордочку.
– Чувствуется порода, –
– Кис-кис.
– Очень остроумно! Я про кличку спрашивал. А про кис-кис как-нибудь сам бы догадался.
Очень сильно сомневаюсь, что котёнок откликнулся бы на имя «Теофраст Гогенгейм фон Троттел». И уж тем более на имя «Огонёк», как его стали называть со вчерашнего вечера. А вот на «кис-кис» в исполнении ньора Риччи он отреагировал. Сначала неуверенно повернул голову, насторожив уши, будто сомневаясь, что его действительно звали. А потом грациозно перетёк к ногам гостя и потёрся о сапоги, и без того блестящие.
– Главное – работает, – показала я рукой на результат.
Огонёк, видимо, воспринял мой жест как приказ, или просто так совпало, но в следующий момент он уже устраивался на коленях у гостя, призывно мурча. В смысле, призывая погладить.
– Котики, они всегда добрых людей чуют, – не могла я удержаться от шпильки, прикрытой маской простодушия.
– Он у вас не кусается? – отпил инквизитор из кружки.
– Не знаю, – пожала я плечами и откусила кусочек от свежей булочки.
– Это как?
– Меня пока не кусал. А как он ведёт себя в отношении других, мне не известно. Посмотрим, – оптимистично закончила я.
– Ну знаете ли! – почему-то возмутился ньор и попытался спихнуть Огонька с себя.
Котику это не понравилось. Видимо, несмотря на замороженную физиономию и ледяное сердце, колени у инквизитора оказались тёплыми и удобными. Хотя поверить в это сложно. Огонёк утробно завыл и вцепился в толкающую его руку.
Будем искать в ситуации что-то хорошее. Теперь я знаю, что Огонёк кусается.
Всё остальное было плохим.
Ньор зашипел, сбросил с себя кота и замахнулся ногой, чтобы врезать ему пинка. Я едва успела схватить Огонька на руки. Котёнок вжался в меня и дрожал от страха. Инквизитор размахивал рукой. Когда ньор Риччи заметил на ней бордовые потёки, он побледнел и сел обратно на стул.
К постельным проблемам у него ещё и боязнь крови! Вот же бедолага…
…Но котика-то зачем пинать?
– Давайте, я перебинтую, – подорвалась я вместе с котом в комнату.
Вернулась одна, но с бинтом и настойкой черноголовника для обработки раны.
– Он у вас бешеный! – возмущался инквизитор, отвернувшись от руки, которую я перевязывала.
Уж кто бы говорил!
– У него все прививки сделаны, могу паспорт показать, – возразила я.
Хотелось добавить: «Надеюсь, от вас не заразится». Жаль, не в моей ситуации.
– Я буду жаловаться в Службу защиты фамильяров!
– Я тоже буду жаловаться, что вы хотели его пнуть!
– Он меня укусил!
Конечно, он был прав. Но я же не могла вот так взять и признать вину Огонька?