Двадцать квадратов и ребенок в придачу!

Светлакова Евгения

Я развернулась, чтобы дойти до комнаты проверить Кирилла и почти врезалась в Грибоедова, который все так же тихо появился в квартире и в кухне. Прекрасно, ну, сейчас поговорим…

— Я перезвоню, — я поторопилась отключить звонок, желая сказать этому напыщенному идиоту, который решил поиграть в папочку, все, что о нем думаю. — Явился, значит…

— Ну, да, — мне улыбнулись. — И, Наталья, я не исчезну, — заверил Алексей, явно слышавший мой разговор с тетей.

— Не исчезнете? Тогда какого шайтана вы делаете? Он же вам верит, он к вам тянется! А вы это только ради комнаты?! — выпалила я то, что накипело.

Я

бы и раньше это ему сказала, но Кирилл ни на минуту от него не отходил, все рассказывал и показывал, а тот момент, когда они вдвоем строили замок посреди комнаты из кубиков… А потом сын и вовсе уснул на руках своего липового папочки. Впрочем, стоило мне отвлечься на укладывание ребенка в кровать, Алексей исчез, будто его и не было.

— Дело не в комнате, Наташ, — устало ответил он, что-то резко хватая, когда я краем глаза заметила что-то зеленое, полетевшее в мою сторону, — Я купил елку, я же обещал, — спокойно добавил он на мой удивленный взгляд, и я вспомнила их разговор, что елка утром появится и они будут ее наряжать…

— Вот, поставьте, пожалуйста, надеюсь, у него ни на что нет аллергии, — мне протянули пакет с мандаринами, какими-то фруктами и чем-то еще.

— Нет, но много нельзя, — пробормотала я, почти на автомате принимая пакет. Магистр Йода и прочие, он правда поехал на ночь глядя за елкой, потому что пообещал? Я внимательно посмотрела на новогоднюю красавицу у него в руках, живая — рука сама потянулась потрогать.

В детстве я сама любила елки, это было часть праздника, а сейчас… Я просто забыла об этом, оправдываясь тем, что это дорого, тяжело, да и смысла не видела. А сегодня, оказалось — сын о ней мечтает, а мне боится сказать… Ну какая я мать после этого?

— Вы с ума сошли, — пробормотала я, понимая, что и возразить-то больше нечем. А заготовленная речь просто стерлась из памяти, я пораженно смотрела на мужчину.

— Наверное, — также тихо ответили мне, не сводя с меня взгляд, — поставьте, пожалуйста, чайник, в магазинах ад…

Я послушно кивнула, прежде чем опомниться.

— Сами поставите! — выдала я, сбрасывая наваждение. — Вообще, что вы здесь делаете?

— Ставлю елку? — мне улыбнулись, напоминая уже сказанное, японский магнитофон, да мне бы мысли в кучу собрать, эта каша какая-то… А нам ведь с ним надо серьезно поговорить.

— Разрешите, — он прошел мимо меня, чтобы поставить зеленую красавицу около окна.

— Да вы же понимаете, о чем я… — выдавила я из себя, сама, если честно, не понимая, о чем я.

— А, вы об этом? Живу… — Алексей очень уверенно заглянул в кладовку и достал оттуда подставку для елки. Пыльную, старую, советскую, я поморгала — откуда он знал, что она там есть? Даже я не знала! — Я здесь прожил несколько лет, мы всегда ставили елку, — пояснил он мой шокированный взгляд.

— Вы здесь сейчас не живете, — упрямо заявила я, пытаясь хоть как-то сохранить дистанцию, избавиться от него. Мне просто необходимо, чтобы они больше не виделись с Кириллом, я придумаю, я что-нибудь скажу, но он не должен…

— Уже живу, — мне улыбнулись еще веселее. — Ах да…

Жестом фокусника он извлек из внутреннего кармана пальто розу и протянул мне.

— Наташ, давай не будем ссориться… Я не хочу ничего плохого…

— Я Наталья Игоревна, — напомнила

я, но все же приняла розу и буквально убежала в свою комнату.

Что же происходит и что будет дальше? Как мне быть? Как от него избавиться, не потерять комнату и при этом не навредить своему сыну? Как? И это притом, что я почему-то теряюсь в его присутствии… Я посмотрела на розу, которую сжимала в руках и которую приняла… Да что же это! Нет, с этим надо что-то делать… Очень надо!

Глава одиннадцатая. Елка, завтрак и снова мокрый кот

Алексей

Наташа унеслась, как ошпаренная. Я только и мог, что удивленно посмотреть ей вслед. А где же ожидаемая мной лекция о сыне и о том, что я лезу не в свое дело? Ведь она хотела, я слышал, как она кому-то жаловалась на меня, но как-то потерялась… Я чем-то ее напугал или смутил? Она ведь непохожа на пугливых людей, она говорит в лицо все, что думает. Вот я и ждал того, что она будет мне высказывать относительно моей выходки, но она промолчала. Даже не знаю, радоваться или нет, что мне не заехали по морде? А ведь заслужил… Утешало только то, что розу она приняла — может, не все так страшно и у меня есть шанс?

— Так, главное — вспомнить, как это делается, — я повернулся к елке и честно почесал затылок, давно я этим не занимался, но раз пообещал ребенку, я не имею права его подвести. Вообще, в тот последний год, когда мы ставили елку как раз на этой кухне, всем просто захотелось праздника. Даже я не был исключением. У каждого в жизни творилась какая-то ерунда: кого с работы попросили, у кого болезнь какую нашли, у меня проект не принимали, да девушка бросила… У всех нас хватало тогда проблем, но мы решили махнуть на все рукой и отмечать.

Самое странное, кажется, именно тот Новый год был одним из самых лучших в моей жизни… Никакой суеты и пафоса. Бутылка шампанского на всех, соленые огурцы, традиционный оливье и крабовый, курица и картошка, да так кто, чем богат… Но это было, наверное, самое вкусное, что я ел за последние десятилетия. Все было сварено с душой… А люди, что здесь жили…

Погруженный в воспоминания, я сам не заметил, как работа уже была сделана.

Я только вздохнул, опускаясь на корточки, чтобы поправить подставку.

Воспоминания о жильцах этой квартиры навевали печаль. Сейчас кто-то из них умер, кто-то переехал к детям, а кому-то уже хотелось покоя… Не знаю, может, потому я и хочу полностью выкупить эту квартиру, чтобы сохранить память о том времени? Или я просто хотел купить дом, где был счастлив, забывая, что это место таковым делали люди…

— Мяу, — об мою ногу потерлись и еще раз нагло повторили свое “мяу”. Я взглянул на Ван Гога и улыбнулся — за шесть лет маленький дрожащий комок превратился в наглого взрослого котяру.