Двадцать лет спустя (часть вторая) (худ. Клименко)
Шрифт:
— Неужели! — сказал Портос. — Кого же?
— Бедного графа Рошфора.
— Мне тоже пришлось убить человека, который мне показался знакомым. К несчастью, удар пришелся в голову, и кровь тотчас же залила ему лицо.
— И он ничего не сказал, падая?
— Нет, он сказал: «Ох».
— Понимаю, — сказал д’Артаньян, не в силах удержаться от смеха. — Если он больше ничего не сказал, то вы узнали не очень много.
— Ну что? — спросила королева.
— Ваше величество, —
Действительно, кортеж беспрепятственно проехал дальше до самого собора Богоматери, где он был встречен духовенством, с коадъютором во главе, приветствовавшим короля, королеву и министра, за благополучное возвращение которых он служил сегодня благодарственную мессу.
Во время мессы, почти перед самым концом ее, в собор вбежал запыхавшийся мальчик; быстро войдя в ризницу, он надел платье певчего и, протискавшись затем сквозь наполнявшую собор толпу, приблизился к Базену, который, в голубой рясе и с палочкой для зажигания свеч в руке, величественно стоял против швейцарца у входа, ведшего на хоры.
Почувствовав, что кто-то дергает его за рукав, Базен опустил глаза, благоговейно поднятые к небу, и узнал Фрике.
— Что такое? Как ты смеешь мешать мне при исполнении моих обязанностей? — спросил мальчугана Базен.
— Майяр, податель святой воды на паперти Святого Евстафия…
— Ну, что с ним?
— …во время свалки на улице получил сабельный удар в голову, — ответил Фрике. — Его ударил вот этот гигант, который вон там стоит, видите, в золотом шитье.
— Да? Ну, в таком случае ему не поздоровилось, — сказал Базен.
— Он умирает и хотел бы перед смертью исповедаться у господина коадъютора, который, как говорят, может отпускать самые тяжкие грехи.
— И он воображает, что господин коадъютор обеспокоит себя для него?
— Да, потому что господин коадъютор будто бы обещал ему это.
— А кто тебе это сказал?
— Сам Майяр.
— Ты его видел?
— Конечно, я был там, когда он упал.
— А что ты там делал?
— Я кричал: «Долой Мазарини! Смерть кардиналу! На виселицу итальянца!» Ведь вы сами учили меня это кричать.
— Замолчи, обезьяна! — сказал Базен, с тревогой оглядываясь по сторонам.
— Бедняга Майяр сказал мне: «Беги за коадъютором, Фрике, и если ты приведешь его ко мне, я сделаю тебя своим наследником». Подумайте только, дядя Базен, наследником Майяра, подателя святой воды с паперти Святого Евстафия! Теперь моя будущность обеспечена! Но я готов и даром оказать ему услугу. Что вы скажете?
— Пойду передам это господину коадъютору, — сказал Базен.
И,
— Беги к раненому, — сказал Базен мальчику, — и скажи ему, чтобы он немного потерпел: монсеньор будет у него через час.
— Хорошо, — сказал Фрике, — теперь судьба моя обеспечена.
— Кстати, — сказал Базен, — куда отнесли его?
— В башню Святого Иакова.
В восторге от успеха своего посольства, Фрике, не снимая певческого костюма, в котором ему еще легче было пробираться сквозь толпу, поспешил к башне Святого Иакова.
Как только месса кончилась, коадъютор, выполняя свое обещание и даже не сняв церковного облачения, отправился в старую башню, которую так хорошо знал. Он поспел вовремя. Хотя раненый с каждой минутой становился все слабее и слабее, он был еще жив. Коадъютору открыли дверь комнаты, где лежал умирающий.
Через несколько минут Фрике вышел оттуда, держа в руках тугой кожаный мешок; он тотчас же открыл его и, к своему великому удивлению, увидел, что мешок был набит золотом.
Нищий сдержал слово: он сделал его своим наследником.
— Ах, мать Наннета! — воскликнул Фрике, задыхаясь. — Ах, мать Наннета!
Больше он ничего не мог сказать. Но если у него не было сил говорить, то ноги сохранили всю свою силу. Он опрометью помчался по улицам и, как марафонский гонец, павший на афинской площади с лаврами в руках, вбежал в дом советника Бруселя и в изнеможении грохнулся на пол, рассыпая из мешка свои луидоры.
Мать Наннета сначала подобрала золотые монеты, потом подняла Фрике.
В это время королевский кортеж въезжал в Пале-Рояль.
— Господин д’Артаньян очень храбрый человек, матушка, — сказал молодой король.
— Да, мой сын. Он оказал большие услуги вашему отцу. Будьте с ним поласковей — он вам пригодится.
— Господин капитан, — сказал д’Артаньяну юный король, выходя из кареты, — королева поручила мне пригласить вас отобедать сегодня с нами, вместе с вашим другом, бароном дю Валлоном.
Это была великая честь для д’Артаньяна и Портоса. Последний был в восторге. Однако в продолжение всего обеда достойный дворянин казался сильно озабоченным.
— Что с вами, барон? — спросил д’Артаньян, спускаясь с ним по лестнице Пале-Рояля. — У вас был такой озабоченный вид за обедом.
— Я все вспоминал, где я видел того нищего, которого убил.
— И не можете вспомнить?
— Нет.
— Так подумайте об этом хорошенько, мой друг. Когда припомните, скажите мне. Хорошо?