Двадцать лет спустя (часть вторая) (худ. Клименко)

Дюма-отец Александр

— Друзья, ко мне! — вскричал д’Артаньян. — Высадим дверь.

— Это сатана в образе человеческом! — воскликнул Арамис, подбегая на зов друга.

— Он вырвался от нас, дьявол, вырвался! — вопил Портос, налегая своим мощным плечом на дверь, которая не поддавалась, удерживаемая секретной пружиной.

— Тем лучше, — чуть слышно пробормотал Атос.

— Я подозревал это. Тысяча чертей! — кричал д’Артаньян, изнемогая в бесплодных усилиях. — Подозревал, когда эта тварь металась по комнате; я

предвидел какой-то подлый умысел. Но кто мог предугадать такое?

— Сам дьявол, его приятель, послал нам это ужасное несчастье! — воскликнул Арамис.

— Напротив, большое счастье, ниспосланное нам самим богом! — сказал с нескрываемой радостью Атос.

— Как так? — отвечал д’Артаньян, пожимая плечами и отходя от двери, которая решительно отказывалась открыться. — Вы хотите сложить оружие, Атос! И это вы предлагаете таким людям, как мы! Черт побери! Вы не понимаете, значит, нашего положения?

— Что, что?.. Какого положения? — спросил Портос.

— В такой игре, кто не убил, сам будет убит, — отвечал д’Артаньян. — Уж не готовы ли вы, из почтения к сыновним чувствам господина Мордаунта, позволить ему умертвить нас?

— О д’Артаньян, друг мой!

— Можно ли смотреть на вещи с такой точки зрения? Негодяй вышлет против нас сотню солдат, которые превратят нас в порошок в этой ступке Кромвеля. Ну, друзья, в дорогу! Через пять минут будет поздно.

— Да, вы правы, в дорогу! Скорей отсюда! — согласились Атос и Арамис.

— А куда мы пойдем? — спросил Портос.

— В гостиницу, милый друг. Заберем свои пожитки, а затем, с божьей помощью, скорей во Францию, где я знаю по крайней мере, как построены дома. Судно ждет нас. Право, это еще большое счастье.

И д’Артаньян, спеша перейти от слов к делу, вложил в ножны обломок своей шпаги, поднял с пола шляпу, открыл дверь на лестницу и быстро сбежал вниз в сопровождении трех друзей.

В дверях беглецы встретили своих людей и спросили, не видели ли они Мордаунта. Но те не заметили, чтобы кто-нибудь вышел из дома.

XXVIII. Фелука «Молния»

Д’Артаньян угадал верно: Мордаунт не мог терять времени и не стал терять его даром. Зная хорошо стремительность решений и поступков своих врагов, он сам решил действовать соответственным образом. На этот раз мушкетеры встретили достойного противника.

Заперев за собой дверь, Мордаунт проскользнул в подземелье, вложил в ножны бесполезную теперь шпагу и, добравшись до упомянутого нами грота, остановился, чтобы передохнуть и осмотреть свои ранения.

«Отлично, — сказал он себе. — Почти ничего: одни царапины — две на руках, одна на груди. Я наношу раны посерьезнее. Бетюнский палач, мой дядюшка лорд Винтер и король Карл могут это подтвердить. А теперь не будем терять ни одной

секунды, ибо одна секунда может их спасти, а они должны погибнуть все четверо сразу, пораженные земным огнем, если их не поражает небесный. Нужно, чтобы они были разорваны на части и поглощены морем. Итак, вперед! Пусть мои ноги откажутся служить и сердце в груди разорвется, но я должен быть там раньше их!»

И Мордаунт пошел быстрым, но уже ровным шагом к первой кавалерийской казарме, находившейся на расстоянии около четверти мили. Этот переход занял у него четыре или пять минут. Придя в казарму, он назвал себя, взял лучшую лошадь, вскочил на нее и выехал на большую дорогу. Через четверть часа он был уже в Гринвиче.

— Вот и гавань, — пробормотал он. — Эта темная точка там вдали — Собачий остров. Превосходно. Я прибыл на полчаса, если не на час, раньше их. И дурак же я! Чуть не задохся от чрезмерной поспешности. А где же «Молния», — прибавил он, привстав на стременах, чтобы лучше разглядеть снасти и мачты, — где же она?

В тот момент, когда он произносил про себя эти слова, какой-то человек, лежавший на свернутых канатах, встал, точно в ответ на его мысли, и направился было к Мордаунту.

Мордаунт вынул из кармана носовой платок, помахал им в воздухе. Человек, казалось, насторожился и стал на месте, не делая ни шага вперед или назад.

Мордаунт завязал узлы на всех четырех углах платка; человек подошел ближе. Это, как мы уже знаем, был условный знак. Моряк был закутан в широкий шерстяной плащ, скрывавший очертания его фигуры и лицо.

— Сударь, — сказал моряк, — не явились ли вы из Лондона, чтобы совершить маленькую прогулку по морю?

— Именно так, — ответил Мордаунт, — в сторону Собачьего острова.

— Ага! И вы, наверное, подыскали себе подходящее судно? Пожалуй, вы на этот счет разборчивы? Вы хотели бы получить быстроходное?

— Быстрое, как молния, — ответил Мордаунт.

— Ну, так вы напали как раз на то, что вам нужно. Я шкипер, в котором вы нуждаетесь.

— Я готов поверить вам, — сказал Мордаунт, — особенно если вы не забыли условного знака.

— Вот он, сударь, — сказал моряк, вынимая из-под плаща платок с узелками на углах.

— Отлично! — воскликнул Мордаунт, соскакивая с лошади. — Не будем же терять время. Отправьте мою лошадь на ближайший постоялый двор и везите меня на ваше судно.

— А ваши спутники? — спросил моряк. — Я думал, вас четверо, не считая слуг?

— Послушайте, — сказал Мордаунт, подходя к моряку, — я не тот, кого вы ожидаете, но и сами вы не то лицо, которое они надеются встретить. Вы заняли место капитана Роджерса, не так ли? Вы здесь находитесь по приказу генерала Кромвеля, и я также явился по его поручению.