Двадцать лет спустя (иллюстрации Боже)
Шрифт:
И четыре друга обнялись со слезами на глазах.
Затем они расстались, не зная, свидятся
— Послушайте, д’Артаньян, — сказал Портос, — бросьте службу и поедемте со мной в Пьерфон, Брасье или Валлон. Мы состаримся вместе, вспоминая наших друзей.
— Нет, — сказал д’Артаньян. — Скоро начнется война, и я должен участвовать в ней. Я надеюсь еще чего-нибудь добиться.
— Кем же вы хотите быть?
— Маршалом Франции, черт возьми!
— Ах! — воскликнул Портос, так до конца и не свыкнувшийся с гасконской хвастливостью своего друга.
— Поедемте со мной, Портос. Я сделаю вас герцогом.
— Нет, — сказал Портос. — Мустон больше не хочет воевать. Кроме того, мне приготовлена дома торжественная встреча, чтобы соседи лопнули с досады.
— На это я не могу ничего возразить, — сказал д’Артаньян, знавший тщеславие новоиспеченного барона. — Итак, до свидания, мой друг.
— До свидания, милый капитан, — сказал Портос. — Вы знаете, что вы всегда будете
— Да, — сказал д’Артаньян. — После похода я приеду к вам.
— Карета господина барона подана, — провозгласил Мушкетон.
Оба друга расстались, крепко пожав друг другу руку. Д’Артаньян, стоя на пороге гостиницы, с грустью смотрел вслед удалявшемуся Портосу.
Но тот, не отойдя и на двадцать шагов, вдруг остановился, ударил себя по лбу и вернулся назад.
— Вспомнил, — заявил он.
— Что такое? — спросил д’Артаньян.
— Кто был нищий, которого я убил.
— В самом деле? Кто же это был?
— Каналья Бонасье!
И Портос, в восторге от того, что наконец отделался от заботы, быстро догнал Мушкетона и скрылся с ним за поворотом улицы.
Д’Артаньян с минуту стоял неподвижно, глубоко задумавшись, потом, оглянувшись, увидел прекрасную Мадлен, которая, стоя на пороге гостиницы, смотрела на него, не зная, как держать себя с ним после его блистательного повышения в чине.
— Мадлен, — сказал ей гасконец, — отведите мне комнату в бельэтаже: как-никак я теперь капитан мушкетеров. Но сохраните за мной все же комнатку наверху: никогда не знаешь, что может случиться.