Двадцать один год
Шрифт:
По ушам ударил хохот мальчишек, сидевших напротив. Лили глубоко вздохнула и сильней прижалась к стеклу. Никогда она не чувствовала себя настолько несчастной – и это в день, когда должна была бы танцевать от радости. В стекле отразилась открывшаяся дверь и проскользнувшая фигурка в школьной форме. Сев сел напротив, и от его спокойствия Лили стало совсем худо.
— Я с тобой не разговариваю.
— Почему?
— Туни меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.
— И что?
От его тона
– А то, что она моя сестра!
– Она всего лишь…
Он, должно быть, думал, что Лили его не расслышала. Но она и услышала, и поняла, что он не успел произнести. «Всего лишь маггл». В животе похолодело от отвращения. За что так ненавидеть магглов, что само слово, обозначающее их, использовать как ругательство? Как будто маггл - это не человек, и не стоит заботиться о его мнении, будь он тебе хоть десять раз родной.
– Но мы ведь едем! Мы едем в Хогвартс!
Лили не оставалось ничего, как кивнуть, невольно улыбнувшись его слепой радости. Глухота к её боли стала открытием, конечно, но об этом она успеет подумать. А Северус продолжал разливаться:
– Тебе лучше поступать в Слизерин…
– В Слизерин? Это кто тут хочет в Слизерин?
Говорил один из мальчишек, сидящих рядом: худенький, лохматый, в очках, с суетливыми движениями и блестящими карими глазами. Лили незаметно поморщилась, узнав в нем хулигана, который чуть не сбил её с ног в Косом переулке.
– Да я бы сразу из школы ушел, а ты? – обратился сорванец к своему соседу, мальчику красивому, как принц с иллюстрации к сказкам, но со слишком прямым и жестким взглядом.
— Вся моя семья училась в Слизерине, — ответил тот.
— Елки-палки! А ты мне показался таким приличным человеком!
– Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?
Лохматый будто бы с некоторой натугой поднял невидимый меч, покрутил над головой. В его показной удали было нечто забавное.
– Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец.
Северус фыркнул.
– Тебе это не нравится? – обернулся лохматый.
– Да нет, почему? Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…
Как всегда! Ну кто его дергал за язык? Сейчас начнется ссора. Да и ответ Северуса, признаться, Лили покоробил. Она читала о факультетах Хогвартса и помнила, что умные-то поступают на Рейвенкло, а на Слизерин – хитрые. Отец говорил, это дурное качество, и в книжках хитрыми были только злодеи. Кроме того, про Слизерин писали, что оттуда выходят темные маги, а Макгонагалл говорила, будто это – все равно, что преступники. Зачем же Северус позвал туда?
Между тем ссора набирала обороты.
– А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое?
– вмешался красавчик. Это было уже чересчур. Лили почувствовала, что краснеет от злости.
– Северус,
Она вышла, проигнорировав, что мальчишки принялись её передразнивать. Оглянулась на Северуса: тот немножко отставал.
– Надо было тебе вмешиваться, спрашивается?
– Так они же первые начали, - он машинально спрятал руки за спину, как частенько делал, когда она начинала его ругать.
– По-твоему, смелым быть плохо?
– Плохо быть не смелым, а глупым. Смелый глупец только погубит всех, за кого отвечает.
– А твой Слизерин, между прочим – факультет темных магов, - Лили вздернула подбородок.
– Ну и что?
– А то, что они преступники.
– Кто тебе это сказал? – он весь вытянулся. – Темные маги – просто сильные волшебники, изучающие всякие непознанные вещи…
– Они изучают и применяют то, что вредит человеку. И так говорят люди постарше тебя.
Сев опять фыркнул, и Лили рванула ручку первого попавшегося купе, не желая продолжать разговор.
В купе играли в лото две девочки: стриженая крепышка, которую можно было бы принять за мальчика, если бы не маленький, слабый рот и тоненький голос, в котором, впрочем, то и дело проскальзывали командные нотки, и другая, с черной косой, красивая, похожая на Трейси Файерс, только со светлыми глазами. В уголок забилась с книжкой еще одна, в которой Лили узнала покупательницу грушевой палочки в Косом переулке.
– К вам можно?
– Да пожалуйста, - крепышка махнула рукой на свободную полку и тут же представилась. – Мери Макдональд. А это Марлин Маккиннон, - ткнула она в черноволосую. – А там, в углу, Мери Риверс.
– Мэрион, - сердито поправила её девочка в очках.
– Мери, Мэрион – одна ерунда! Тебя-то как зовут?
– Лили Эванс, - вздохнулось свободно. Грубоватая крепышка чем-то располагала к себе.
– Я твоих родителей видела на вокзале. Тоже магглорожденная? – Мери протянула толстую руку с короткими пальцами и обкусанными ногтями. – Нам надо вместе держаться. А то мне Марлин трепала такую жуть! Будто нас поубивать всех хотят и обзывают какой-то грязью…
– Да? – Лили удивленно подняла брови. – А мне Северус ничего не говорил.
Вероятно, Мери просто повторила пустую сплетню, однако Лили сердилась на друга, и ей хотелось хоть как-то его задеть. Сев, однако, помалкивал; примостился на краешке и сидел с видом затаенного раздражения. Конечно, все мальчишки считают необходимым выразить презрение обществу девочек.
– Он, наверное, просто не знает, - хрипловато сказала Мэрион. – В нашем мире давно есть одна группировка темных магов. Говорят, что они хотят то ли уничтожить магглорожденных, то ли выгнать их. Хотя нападают на всех без разбору. И на чистокровных, и на полукровок, и на магглорожденных, и на магглов.