Шрифт:
Часть первая: Таня
Посвящается источнику моего вдохновения, Габриэлю Эрнандесу, а также лучшей подруге и консультанту по написанию этой книги, Алене, и моему бесконечно любимому мужу, взявшему на свои плечи заботу о троих детях для того, чтобы данное произведение увидело свет.
Пролог
2022, Хорватия
«Команданте Че Гевара…» – проникновенно донеслось со сцены. Я не могла поверить своим ушам… около пятнадцати лет я не слышала эту песню, со времён моей поездки на Кубу в две тысячи седьмом году. Тогда я знала каждое слово, а теперь смогла припомнить лишь слова куплета.
«En tu querieda presencia”, – продолжали музыканты.
Я замерла и ловила каждое слово:
Seguiremos adelante
Como junto a ti seguimos
Y con Fidel, te decimos
Hasta siempre, Comandante
Нет –
В моей голове пронеслось множество флэшбэков. Помню, как в шутку я купила в сувенирном магазине берет как у Че и однажды надела его с чёрной рубашкой в стиле милитари. Габи тогда засмеялся и сказал, что со спины перепутал меня с команданте. Габи… Где же ты сейчас?
Концерт закончился, дочери с папой пошли в отель, Давид задремал у меня на коленях, люди вскоре разошлись, бар на набережной закрылся, а я продолжала сидеть на ступеньках, ведущих к воде, слушала шелест волн и все глубже погружалась в воспоминания.
Погружалась словно в воду Атлантического океана – тёплую и ласкающую, которая должна была унести меня туда, на пятнадцать лет назад.
"Ты помнишь, как все начиналось?"
2007 год, Россия
В текущем году мне исполнилось 25 лет, я ещё жила с родителями, и папа был жив. Два года назад я устроилась на работу в крупную международную компанию, где, наконец, стала неплохо зарабатывать, а недавно получила продвижение по службе. Все заработанные деньги я тратила на путешествия, в чем папа горячо поддерживал меня (как и во всем остальном, вплоть до его безвременной кончины через полгода после описываемых мной событий).
Да, забыла упомянуть, в этот период у меня был страстный роман с абьюзером, но тогда я еще не знала этих умных слов.
Идея с Кубой появилась еще весной две тысячи седьмого года, так как моя лучшая подруга работала в туристическом агентстве, а путешествия на остров Свободы были на пике популярности. Когда я объявила родителям, что лечу на Кубу с подругами, маме сразу пришли на ум страшные опасности в виде змей, крокодилов, акул, наводнений, землетрясений и нашествия саранчи. Кстати, на Кубе почти нет опасных животных, а крокодилы обитают только в болотистой местности, куда я явно не собиралась (хотя в моем случае, никто этого не знал точно).
Со своим тогдашним молодым человеком Максом я тут же поделилась планами. Он выглядел очень оптимистично и заверил, что точно поедет со мной.
«Мы будем купаться в Карибском море и любит друг друга днями и ночами», – сказал он, глядя мне в глаза. – «но сначала, надо убедиться, что я буду свободен в эти даты».
В последний момент выяснилось, что именно в это время у него поехать не получиться из-за обстоятельств непреодолимой силы, а поскольку я буквально сохла по Максу, Куба в момент потеряла свою привлекательность. Наоборот, поездка стала меня тяготить. В итоге нас, едущих на Кубу, оказалось четверо: я в гордом одиночестве, моя лучшая подруга Алена, которая благодаря своим связям в туристическом мире организовала нам всю поездку, ее молодой человек, по совместительству фотограф, а также рубаха-парень, балагур и весельчак Петечка, и наша общая подруга Ника Ромашкина или просто Ромашка. Решено было лететь на три недели, чтобы спокойно пережить джетлаги без спешки насладиться островом и осмотром местных достопримечательностей. Итак, нас ждала двадцать одна карибская ночь, которые я изначально надеялась провести со своим вечно занятым молодым человеком. Однако, реальность была такова, что делить гостиничный номер мне выпало с Никой.
С Аленой и Никой, я дружила всю мою сознательную жизнь, ещё с тех времён как в пятом классе перевелась в новую школу по месту жительства родителей. До этого времени я жила с бабушкой, дедушкой и моей тетей в другом районе Москвы, купаясь в их любви. Думаю, многие знают, как беззаветно и всецело могут любить бабушки и дедушки своих внуков. Мне кажется, их общество во многом сформировало меня как личность: долгие прогулки с бабушкой, у которой всегда было для меня время и слова утешения на любой случай, которая считала, что у семилетней меня не бывает неважных проблем, и которая была всегда готова на любую авантюру, как например, прогул начальной школы, если по телевизору шла интересная передача. Дед был моим кумиром: высокий, подтянутый, в белой рубашке и галстуке он был выдающимся инженером и управленцем, и ещё во времена Советского Союза
В начале девяностых, после развала Союза, завод, который возглавлял мой дед, будучи еще в прекрасной форме, остался без госфинансирования и закрылся, а мама, работающая там же, попала под сокращение, и решила забрать меня от дедушки и бабушки в квартиру, где жили они с папой. Это были трудные годы, как экономически, так и адаптационно. Я привыкала и к новой школе и к новой экономической реальности. В начале восьмидесятых годов, высокий пост деда и его загранкомандировки обеспечивал нам безбедную жизнь, в позднеперестроечные времена жить стало гораздо сложнее, но ещё терпимо. После развала Союза все рухнуло. Если до девяносто первого года я помню очереди за мылом и грандиозное событие в виде покупки искусственной елки перед Новым годом, ради которой мама каждый день ходила отмечаться в большой универсальный магазин, то после распада СССР с московских полок исчезло все, наступили трудные времена.
Мама воспитывала меня в строгости и в режиме жесткой экономим, я пошла в новую школу, привычный мир моих родителей исчез, а новый построить они не успели. Самое важное, что пошатнулись их ценности: то во что они верили, идеалы партии и светлое будущее, оказалось лишь мыльным пузырём. Оказалось, надо опираться на себя, а не на партию. Принятие новой реальности заняло долгое время совпавшее с экономическими трудностями. Какое-то время мы жили очень скромно, что резко контрастировала с моей привычной жизнью, когда дед в чемодане приносил завёрнутую в промасленную бумагу черную икру. Я помню, как однажды мама объявила, что еды в доме нет, и мы пару дней питались обжаренном в масле чёрным хлебом, посыпанным солью. Я донашивала перешитые вещи моей тёти, а когда папа занялся перепродажей американского секонд хэнда, то мне удалось выпросить крутую джинсовую куртку, которую я обожала. Мы пережили это сложное время только благодаря папиному юмору и оптимизму, эти качества я унаследовала от него. Готовность посмеяться и пошутить (в том числе и над собой) помогали мне выжить в самые темные времена, а также после многолетней психологической терапии я испытываю благодарность моей маме за железный стержень, сформировался благодаря ей, мою волю и целеустремлённость. Мама не прощала никакой слабости и даже намёка на неё. Как-то в школьные годы я с утра почувствовала себя плохо, но мама решила, что мне просто страшно идти на контрольную и я придумала причину погулять занятия. Мама заставила меня собраться и выйти из дома, хотя далеко я не ушла: меня стошнило на лестничной площадке, прямо под дверь квартиры. В свою очередь я навсегда усвоила, что в школу надо ходить, а мое истинное состояние, самочувствие и ощущение никого не волнуют.
Так вот, вернёмся в девяностые. В сложное время я перешла в новую школу, где помимо меня была ещё одна новенькая девочка с толстой чёрной косой, ставшая моей лучшей подругой и товарищем во всех играх и начинаниях на протяжении уже многих лет. У нас была очень бурная фантазия, мы все превращали в игру и удивительные приключения, даже унылые задания по истории от нашей классной руководительницы. Мы вместе мечтали, а наше активное воображение, порой, выплескивалась через край. Будучи чем-то похожими по характеру, мы частенько ссорились и тянули одеяло на себя, нам очень нужен был уравновешивающий элемент. Им оказалась Ромашка, подруга Алёны из предыдущей школы. Спокойная и рассудительная, не претендующая на лидерство, она могла удивительно сглаживать все конфликты и привносить в наши отношения покой, умиротворение и гармонию. Частенько, когда мы были молоды и только начали открывать мир с помощью путешествий, мы снимали номера с одной кроватью, и Ника всегда ложилась посредине, чтобы мы с Аленой вдруг не начали ссору в ночи из-за какой-то ерунды. Она была буфером между нами в плохие дни, и нашим третьим мушкетёров в хорошие. Мы даже были все немного похожи внешне, все были брюнетками примерно одного роста: эффектная пышногубая красотка Алена, миловидная кудрявая Ника и я. Мне трудно описывать саму себя, так как я необъективна, но многие считали меня очень симпатичной, а главное задорной и энергичной, непрестанно улыбающейся и излучающей тепло (многие даже говорили, что я чересчур много смеюсь). Наша дружба с девочками прошла через года, мы поступили в один ВУЗ и вместе выучили испанский язык, на котором в те времена свободно говорили.