Двадцать семь эльфийских амазонок
Шрифт:
— Они сильно от людей отличаются? — спросил Жора.
— На внешний вид нет. Кость у них потолще, кожа имеет сероватый оттенок и два клычка на нижней челюсти чуть длиннее остальных зубов. Последняя война с ними была сорок лет назад. С обоих сторон погибло примерно по тысяче воинов. Старшие матери тогда договорились между собой и войну прекратили. Мы на их земли не лезем, они на наши. Мир пока между нами. У нас там и граница только патрулями прикрыта. Одна полусотня на десять лиг. Служить там скучно и муторно. Одни сплошные разъезды туда-сюда. Ночью, если подальше от заставы, границу можно пересечь в любом месте.
— Вот из этих позиций, что у вас мир и надо исходить. И на основании этого вести переговоры, — высказался сержант.
Он высунулся из шатра и попросил часовую вызвать
— Монаэль что-то рассказала? — спросила Первая Мать.
— Да, но немного. — ответила Марисан. Маг находится в Зариеле. Там её и подстерегли. Одурманили сначала какой-то вонючей жидкость. Потом за неё взялся маг. Внедрился и полностью контролировал сознание. Больше она ничего не помнит. Нужен наш маг-менталист, чтобы мог скачать все сведения, оставшиеся в памяти. Но наверняка наги все сведения уже имеют. И о месте перехода, и о Первой матери, и о Первом принце. Сами не полезут, но могут натравить орков. Собственно, они одни на всём континенте заинтересованы, чтобы у нас не рождались мальчики.
— Мы тут переговорили с Первым Принцем и пришли к мнению, что нужно всемерно укреплять оборону, а при появлении орков затеять с ними переговоры. Чем дольше они продлятся, тем ближе будет помощь.
— Это правильно, — согласилась Фериэль.
— Тогда разреши мне, Первая мать, высказать своё мнение по укреплению обороны — сказал сержант. После благожелательного кивка он начал:
— Царящие здесь порядки мне абсолютно не нравятся. Это жизнь мирного времени, а не войны. Отряд в двадцать лучниц может перебить всех. Любую амазонку включая командира, мага, и Первую мать могут захватить в любой момент.
— Это каким же образом? — недовольная такой оценкой, вмешалась Фериэль.
— Все амазонки, включая присутствующих, покидают крепость в одиночку. И в любой момент могут быть захвачены в плен. Наверное, и у орков есть амулеты невидимости?
— Никто не выходит из крепости в одиночку! — заявила Фериэль.
— Да, это вооружённая четвёрка несёт кувшинчик для естественных надобностей любой желающей сходить в кустики! — съязвил Жора.
Фериэль покраснела, осознав свою промашку.
— Сегодня, встав поутру, наблюдал картину купания девушками коней. Для мужчины зрелище весьма завлекательное. Для врага же — прекрасный момент выпустить пятнадцать стрел и убить пятнадцать амазонок. Там лес к этому пляжу подходит на пятьдесят шагов. Как вы думаете смогут орчанки верно пустить стрелу на такое расстояние? Я думаю, что запросто. Там на скале всего одна наша лучница. Если не убьют сразу, то она всё равно ничего сделать не сможет. В лучшем случае убьёт одну или двух орчанок, прячущихся в кустах. Мы же лишимся двух третей отряда. Третий вопрос, который не даёт мне покоя: Что вы собираетесь делать с лошадьми, если начнётся нападение? Здесь в крепости они не нужны. Оставлять врагу, тоже неправильно. Куда их прикажете деть?
— Принц, а почему вы не хотите, чтобы мы загнали их в крепость?
— Не забудьте, что я воевал пеше и не считаю себя специалистом в этом вопросе, — счел нужным заметить Жора. — На мой взгляд, это просто обуза. Загнав их в крепость, их придется кормить и поить. Пастись им негде. Нужен корм. Надо делать загон. Поить или из ведра, или выводить через калитку по одной. Если убьют, труп лошади будет разлагаться и через сутки двое нам здесь будет нечем дышать от вони. Вы представьте если сюда загнать шестьдесят лошадей, много ли останется места? А если начнут бить зажигательными стрелами и лошади взбесятся и начнут метаться по всему двору? Я почему-то уверен, что меня затопчут сразу.
— Наши лошади — это не просто кони, — пояснила Фериэль. — Это шестьдесят бойцов, которые делают всё по команде. Копыта у них кованы. Пехоту нагов табун сметает за раз, не смотря на вооружение. Даже коннице орков может нанести серьёзные потери, не имея на спине всадниц. Мы не можем отдать своих товарищей
— Я понял, — сказал Принц. Тогда делаем загородку для лошадей, ворота в плетне с закрытым спуском к воде, отхожее место для амазонок. Стены у загона надо будет делать высокими, чтобы лошадей не достали стрелы. Чем кормить думайте. На опушках леса надо будет сделать завалы из веток, чтобы ни конный, ни пеший не смог подобраться. В поле перед частоколом закопать короткие колья в траве и сделать ловушки. Тем самым сорвём возможную конную атаку большими силами.
На этом совещание закончилось.
Фериэль, выслав разведку, пошла распределять девчонок на работы, а Жора поруководив и показав часа два, что и как нужно делать, отправился к себе в шатёр, предупредив командира, чтобы первую кандидатку подготовили с утра, а вторую после обеда. Туалету он правда уделил особое внимание, добившись, чтобы исполнители всё поняли точно. И чтобы яма была достаточно глубокая и перекрытие прочное и дырки не маленькими. Стенки определил в два метра. Командиру посоветовал все фургоны поставить в одну линию, образовав из них одну из стен загона, навесив на них плетёные щиты, чтобы не пролетали стрелы. С этими щитами можно будет в дальнейшем совершать марш и ставить фургоны в оборону, если понадобится. Рассказал ей про тактику вагенбургов, если фургонов много.
Едва сержант умылся и переоделся в свою белую шелковой одежду самца, пришла эльфиечка. Назвалась Тинаэль и девственницей. Разделась. Девчонка на лицо была красивой, этого, с точки зрения мужика, не отнять. На фигурку выглядела инфантильной девочкой пятнадцати лет. Грудь маленькая, бёдра узкие, талия еле заметна. Светлая грива волос имелась и стройненькие худые ножки. Улыбалась застенчиво. Попка, правда, была оттопыренная, набитая о седло. Губки пахли не целованной юностью. Хотя девки здесь были все не целованные. Он хотел её спросить, а сможет ли она родить, но потом передумал. Вдруг обидится. Сержант её стоя всю обласкал руками, нацеловал в волю, потом уложил на кроватку и посмотрел промежность. Да, действительно девочка. Положил на животик, откинул в стороны волосы и начал гладить по худощавой спинке между тонких лопаток и ниже к попке. Спинка у неё была чувствительна. Тинка замурлыкала от удовольствия. Жора запустил ей руку в промежность и начал гладить щёлку. Половые губы начали набухать, как и его солдат. Сержант перешёл на клитор, зацепив губами у девчонки ушко. Тинаэль задёргалась и начала выгибать свой невеликий задик навстречу Жориной руке, подставляясь под ласку. Он начал языком облизывать ушко, и девчонка задёргалась сильнее, возбуждённо замычав. Удвоив свои усилия на клиторе, сержант и сам не заметил, как палец соскользнул во влагалище. Девчонка подобрала под себя ноги выставив свой задок во власть мужчины. Жора переместил тело и вогнал свой инструмент сзади. Тина неожиданно сжалась от страха и инструмент сержанта плотно прихватила в узкой дырочке. Он начал целовать её в спину, влагалище чуть раздалось, и он забил свой конец до упора. Было очень туго, боец балдел довольный, что попал в такую тугую щёлку и притих, радуясь удачному моменту. Жора пока не работал, давая девочке немного привыкнуть к его приличному агрегату. Он только гладил её по попке, спине и несколько раз провёл по грудке. Тина обвыклась и попробовала шевельнуть задком. Всё, боец сорвался с цепи. Он утюжил и утюжил узкую дырочку, вонзаясь в неё до самых яиц, и гоня по влагалищу волну за волной. Девчонка от такой атаки зашлась криком и орала на останавливаясь. Такие крики мужику только в радость. Солдат разбухал и разбухал, девичья дырочка набухла и стала ещё уже и, наконец Тина забилась в оргазме. Жора, глядя как на его члене бьется эта худенькая девчонка, спустил тоже. Тинка почувствовала удар горячей спермы и от избытка чувств зарыдала. Жора продолжал её потихоньку иметь, гладя по спинке и успокаивая. Хрен там. Малышка выскользнула из-под него и с лицом, залитым слезами, бросилась на его бойца, мгновенно поймав его ртом. Губы у неё были что надо, полные и большие. Она загнала член себе в горло, обхватив Жору за задницу и полировала его, пока солдат не встал колом. Получив ожидаемый эффект, она подняла свои глазки на сержанта и с бесстыжей уверенностью сказала: