Двадцать семь костей
Шрифт:
Бенни прижался к земле, повернул к себе голову Фила, заставил его губы раскрыться, добрался до его рта, вытер его, зажал ноздри и наклонил свою голову к Филу. Сначала Эмили подумала, что он делает Филу искусственное дыхание, но затем, осознав, что происходит на самом деле, вскрикнула, оттолкнула Бенни в сторону и сама прижалась губами к безжизненным губам мужа. Но было уже поздно ловить последний выдох умирающего.
Бенни сидел, прислонившись спиной к стене, его глаза горели, улыбка играла на окровавленных губах. Эмили подбежала к нему, ударила его кулаком в грудь. Она плакала, кричала. Он сидел не шелохнувшись, затем
Пандер не слышал шума борьбы по другую сторону завала. Он вообще ничего не слышал, кроме звона в ушах. Но постепенно туман в голове начал рассеиваться, нос перестал кровоточить, и, постоянно прижимая туалетную бумагу к затылку, он наконец-то смог остановить кровотечение. Боясь, что сильное напряжение снова откроет рану, Пандер так и оставил туалетную бумагу у себя на затылке.
Уладив первостепенные проблемы, Пандер прислонился к стене. Он почувствовал свою отстраненность от происходящего. Возможно, это произошло из-за контузии. «Контузий, — поправил он себя. — Множественных». Пандер попытался осмотреться. Он находился в пещере. Произошел взрыв. Кто-то стрелял из пистолета. Возможно, был и второй взрыв. Похоже, что он остался один. Он не слышал, чтобы поблизости кто-нибудь дышал, хотя и не услышал бы даже щелчка собственных пальцев над ухом.
Он вытряхнул содержимое рюкзака на песчаный пол пещеры и стал перебирать на ощупь. Его рука наткнулась на фонарик. Он осветил им пещеру и сделал сразу два вывода: во-первых, он был один, во-вторых, отсюда не было видно никакого выхода.
Существует любопытная статистика относительно людей, страдающих антисоциальным расстройством личности: они крайне редко по сравнению с другими больными психическими заболеваниями совершают самоубийства. Психопаты не подвержены депрессии, но легко могут вогнать в нее других, кроме того, они обладают поразительной жаждой жизни — спросите любого полицейского, имевшего дело с маньяками.
Эмили не стала кричать — она не доставит Бенни такого удовольствия. Ее никогда раньше не били, ни разу в жизни. Она вернулась в белый зал и легла на один из своих ротанговых половиков. Белизна была невыносимой. Она выключила фонарик у себя на каске, позволив тьме сгуститься над ней.
Это не может кончиться здесь, убеждала она себя. Только не здесь, только не так. Наверняка существует способ выбраться из пещеры. Но она не скажет Бенни — пусть гниет здесь. Вместе с Филом. Подлый ублюдок, она же велела ему оставить девочку. Она не сомневалась в том, что произошло на самом деле, — Апгард предал их. Из-за девочки: она видела это в его глазах.
Для него это было слишком, чересчур рано. Со временем он научился бы видеть мир ее глазами, как и Фил. Но Фил все испортил. Чем старше и беспомощнее он становился, тем больше ему нравились слабые и беззащитные. Те, кто не знал разницы между вялым членом и напряженным и даже не подозревал, что член может быть напряжен. Жалкий старик, думала она и была даже рада, что он умер.
Находясь во власти эмоций (большинству психопатов и гениев трудно бывает совладать со своими чувствами), она села на пол, сняла пончо и поправила свои
Галька шуршала у нее под ногами. Проход становился все ниже, потом расширился и вывел ее в зал, на полу которого лежал крест. Эмили осмотрела помещение, освещая его лампой у себя на шлеме. В природном углублении торчал керосиновый факел, но он не горел.
Первой жертвой, которую привели в эту пещеру, оказался моряк Брэк. Он помог Бенни принести сюда перекладины для распятия, думая, что это крепление для спуска в яму с сокровищами. Он ничего не понимал до тех пор, пока перекладины не приняли форму креста, но тогда было уже слишком поздно. Земля под одной из частей конструкции почернела от крови, в том числе и крови Брэка. А также Фриды Шаллер, большого старого Текса — его кровь расплескалась по всей комнате — и Энди Арина.
Само распятие выглядело заброшенным и покинутым. Эмили представила, как археологи отыщут его несколько столетий спустя и будут гадать: последователи какой мрачной религии справляли здесь свои кровавые ритуалы.
Но возможно, они узнают это, думала Эмили, благодаря манускрипту Фила. Возможно, он не зря писал его. Особенно если ей не удастся выбраться…
Нет. Эту гадкую мыслишку надо пресечь в корне, пока она не проросла. Выход есть. А когда она выберется, ей нужно будет узнать только одно — уцелел ли Апгард после взрыва, что было вполне вероятно, поскольку, похоже, именно он его и устроил.
А если он все-таки выжил, то, несмотря на свою сентиментальность и правильность, он вряд ли окажется самоубийцей и сохранит жизнь маленькой девочке и полицейскому. Апгард поможет ей бежать, даст денег. Если мы не будем держаться вместе и так далее…
Если же Апгард не выжил, то это еще лучше. Пока манускрипт не найден, нет никаких улик, связывающих ее с этими убийствами, ничего такого, что не позволяло бы ей свалить всю вину на Бенни — ведь его отпечатки были на мачете, — или Фила, или даже Апгарда.
Но сначала ей нужно было найти выход. Эмили показалось, что она слышит плеск воды — в глубине пещерного комплекса, в той стороне, где был колодец. Вот как трупы оказались на поверхности! Не слишком заманчивая перспектива — ее можно использовать только в крайнем случае. Но в том же направлении лежала пещера летучих мышей. Она знала, что там была расщелина, ведущая на поверхность, достаточно широкая, чтобы огромные летучие мыши могли выбираться через нее наверх и возвращаться назад. Но сможет ли Эмили с ее огромными грудями пролезть через нее — это еще нужно было проверить. Так или иначе…
Эмили вспомнила Ниас. Поворотный момент в ее жизни. Она всегда чувствовала свое превосходство над другими людьми (эта уверенность — характерная черта всех психопатов), но после ужасных событий у смертного ложа вождя она поняла, что окончательно возвысилась над остальными, стала избранной. И несмотря на все случившееся с ней, она по-прежнему верила в это. Эмили Эпп пока что не побеждена, только не…
«Ой!» Эмили замерла, приложив руку к груди. Она не слышала, как Бенни прошел по коридору, ведущему из белого зала, и не знала, что он находится в комнате с крестом, пока не почувствовала его руку на плече. Никто не мог услышать приближения Бенни, если он не хотел этого.