Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)
Шрифт:
Я находился на палубе. Капитан Немо, который осматривал положение судна, обратился ко мне:
— Господин профессор, какого вы мнения о нашем положении?
— Я думаю, капитан, что мы заперты.
— Заперты! Что вы хотите этим сказать?
— Что мы не можем идти ни вперед, ни назад, ни в сторону. Это я и называю быть запертым, как это у нас понимают, на материках.
— Следовательно, господин Аронакс, вы полагаете, что «Наутилус» не в состоянии освободиться?
— Трудно, капитан, так как время года позднее и нельзя рассчитывать на вскрытие льда.
— А, господин профессор, —
— Еще дальше по направлению к югу? — воскликнул я, изумленно смотря на капитана.
— Да, милостивый государь, он пойдет к полюсу.
— К полюсу! — вскрикнул я, будучи не в состоянии удержаться от недоверчивого жеста.
— Да, — ответил холодно капитан, — к антарктическому полюсу, к той незнакомой нам точке, в которой пересекаются все меридианы земного шара. Вы знаете, что я делаю с «Наутилусом» все, что хочу.
Да, я это знал. Я знал также, что этот человек смел до безрассудности. Но достичь Южного полюса еще труднее, чем Северного, которого не могли до сих пор достичь самые смелые мореплаватели, это было предприятием, безусловно, бессмысленным и могло прийти в голову только сумасшедшему.
Я невольно спросил капитана Немо, не открыл ли он уже этот полюс, на который не ступала нога человека.
— Нет, милостивый государь, — ответил он, — и мы его откроем вместе. Там, где другие испытывали неудачу, я буду иметь успех. До сих пор я никогда так далеко не заходил в моря Южного полюса, но повторяю вам: «Наутилус» пойдет еще дальше.
— Я бы желал вам верить, капитан, — ответил я несколько иронично, — я вам верю! Идемте вперед! Нет никаких препятствий. Разобьем этот сплошной лед. Взорвем его, а если он будет сопротивляться, дадим крылья «Наутилусу», чтобы он мог пронестись над ним!
— Над ним, господин профессор? — спокойно спросил капитан Немо. — Нет, не над ним, а под ним.
— Под ним! — вскрикнул я.
Теперь я понял, каким путем желает капитан Немо привести свое намерение в исполнение. Да, я понял. Чудесные свойства «Наутилуса» должны были ему служить к достижению цели в этом сверхъестественном предприятии.
— Я вижу, что мы начинаем понимать друг друга! — сказал капитан Немо, слегка улыбаясь. — Вы уже предвидите возможность, я же лично уверен в успехе этого предприятия. То, что неисполнимо для обычного корабля, легко выполняется «Наутилусом». Если полюс находится на материке, то мы остановимся у самого материка. Если же, наоборот, полюс находится в открытом море, мы доплывем до самого полюса.
— Действительно, — ответил я, увлеченный рассуждениями капитана Немо. — Если поверхность моря покрыта толстой коркой льда, его нижние слои все же свободны в силу того провиденциального разума природы, по которому наибольшая плотность воды соответствует температуре на четыре градуса выше точки замерзания. И если не ошибаюсь, то погрузившаяся часть ледяной горы относится к части того же льда, выступающей за поверхность воды, как четыре к пяти.
— Почти, господин профессор. На каждый фут высоты ледяных гор, поднимающихся над поверхностью воды, их осадка
— Ни малейшего, капитан.
— Он может значительно глубже опуститься, чтобы достигнуть равномерной для всех морей температуры, где можно уже будет безнаказанно игнорировать температуру над поверхностью вод в тридцать и сорок градусов холода.
— Правда, капитан, вы совершенно правы! — воскликнул я, воодушевляясь.
— Единственное затруднение состоит в том, — продолжал капитан Немо, — что нам придется пробыть несколько дней в воде, не возобновляя запаса воздуха.
— Только-то, — возразил я. — Но «Наутилус» располагает весьма объемными резервуарами; мы их наполним, и они будут доставлять необходимый кислород.
— Отлично придумано, господин Аронакс! — воскликнул капитан. — Но я не желал бы, чтобы вы могли меня обвинить в безрассудстве, и потому заранее предлагаю вам все мои возражения.
— Разве они у вас есть?
— Одно. Возможно, что то место моря, где лежит полюс, сплошь покрыто льдом, и в таком случае нам не удастся выбраться на поверхность.
— Хорошо, капитан, но вы забыли, что «Наутилус» вооружен сильным бивнем, и вы можете его направить по диагонали против этих ледяных полей: лед расколется от удара.
— Э, господин профессор, вы сегодня очень находчивы.
— К тому же, капитан, — продолжал я, увлекаясь все более и более, — почему же не предположить, что у Южного полюса море так же свободно, как и у Северного? Полюсы земли и полюсы холода не совпадают ни в северном полушарии, ни в южном полушарии, и пока не будет доказано противное, надо предполагать, что в обоих этих диаметрально противоположных точках земного шара находятся или океан, свободный от льда, или континент.
— Я того же мнения, господин Аронакс, — ответил капитан Немо. — Но я вам замечу, что вы, представив столько возражений против моего проекта, теперь же выставляете много доводов в его пользу.
Капитан Немо говорил правду, я был смелее его. Теперь я увлекал его к полюсу. Я его опередил, я заставлял его идти позади. Но нет! Жалкий глупец! Капитан Немо знал лучше тебя, что говорит за и против предприятия; он только забавлялся, видя, как ты увлекался мечтами о невозможном!
Однако он не терял ни одной минуты. По данному сигналу появился его помощник. Они оба вступили в спор между собой на своем непонятном языке. Был ли помощник капитана заранее предупрежден или он нашел предприятие исполнимым, только он не выказал ни малейшего удивления.
Если помощник капитана и выказал полное спокойствие, тем не менее его значительно превзошел своей апатией Консель, когда я ему сообщил о нашем отправлении к полюсу. Обычное «как угодно будет господину» было его ответом, и я должен был этим удовлетвориться. Что же касается Неда Ленда, то я полагаю, что ничьи плечи так высоко не поднимались в знак сомнения.
— Вот что должен я вам сказать, господин профессор, — ответил Ленд, — вы и ваш капитан Немо вызываете во мне сожаление.
— Тем не менее мы отправимся к полюсу.