Дважды два
Шрифт:
Конечно, Валерий из кабины еще раньше заметил людей у костра: он вел трактор к ним. У самой кромки горловины он развернул машину, провел метров сто вдоль берега, подальше от ужинающих людей, и выключил мотор. Все — из кабины и из саней — сошли на твердую землю.
— Вон меня кассирша ждет, — сказал Валерий, показывая на противоположный берег. — Во-о-н, за машиной стоит. — Он сложил ладони рупором, закричал: —!)со-е-ей! — И замахал руками: вот, мол, где я, сейчас приплыву. Фигура у машины повторила его движение:
— Так вот же наш начальник пошел договариваться, — указал на удаляющегося от саней Трубникова Андрей. — Подожди.
Валерий почему-то с сомнением покачал головой и снова, на этот раз озабоченно, произнес:
— Ждут. Плыть скорее надо. А с шофером, который кассиршу привез, я договорюсь, он вас прямо к конторе подвезет.
Люди на том берегу тоже видели, как один человек шел к костру, где сидели хозяева лодок, и, конечно, думали, что сейчас Валерий на моторе к ним приедет.
А Трубников шел к костру. Он знал, что за его спиной Паша и Андрей разгружают сани, складывают вещи и снаряжение у берега, прикидывают, что взять первым рейсом и сколько раз придется переправляться через нильхин.
Было десять часов вечера. Солнце, скрытое горой, еще не успело нырнуть в океан. Его лучи подсвечивали водную гладь сбоку, отчего пенные валы у берега казались грознее, выше и красивее.
За многие годы экспедиций Трубников приучил себя и своих подчиненных к идеальному порядку в лагере. Поэтому его взгляд мгновенно отметил, что палатка поставлена под высоким двухметровым берегом — это хорошо! — но укреплена кое-как, брезент трепыхался на кольях, будто белье на веревках; за палаткой валялись чехлы от спальников; у земляного берега, чтоб не попал песок в стволы, стояли карабин и ружье.
Трое у костра сосредоточенно хлебали каждый из своей посудины уху: пахло свежей рыбой.
— Добрый вечер!
Двое кивнули, продолжая есть, а третий, самый молодой, не донеся ложку до рта, приветливо посмотрел на Трубникова и один за всех ответил:
— Здравствуйте.
Трубников оглядел их. Двое в возрасте, третий — почти мальчишка. Один из старших — тонкий, длинный, как Дон Кихот, второй — словно Санчо Панса, — коротенький, толстый, не успел еще живот растрясти в длительных походах.
— Тоже экспедиция? — спросил Трубников.
Дон Кихот быстро, между делом, взглянул на него, буркнул неприветливо;
— Да. А что?
— Коллеги, значит. Чем занимаетесь?
Дон Кихот, шаря ложкой в котелке, криво улыбнулся, посмотрел на Трубникова с чуть прикрытым этой улыбкой презрением. Ну, только что слов не произнес: «Коллеги! Всякий, напяливший на себя экспедиционное обмундирование, уже коллега…»
Оруженосец пожал плечами: мне, мол, все равно, коллеги или нет.
И только мальчишка
— Мы — гляциологи!
Трубников по его тону определил, что мальчишка — вчерашний школьник, по знакомству попавший в экспедицию, что о гляциологах он несколько недель назад не иная не ведал, но вот сейчас, помогая им таскать приборы и вещи, причисляет себя к людям науки. На следующий год поедет с другой партией, будет говорить; «Мы — геологи…»
— Большая просьба к вам, товарищи, — сказал Трубников, — Переправьте нас на ту сторону. Груза на три рейса, не больше. Нам через час надо быть у конторы совхоза.
Мальчишка быстро поднялся с галечника, не выпуская ложку из рук. Его движение Трубников расценил как готовность немедленно помочь им переправиться на противоположную сторону. Дон Кихот быстро взглянул на него, потом — на Трубникова, ответил:
— Ха! На три! На этой посудине и одного рейса невозможно сделать.
— А что за причина?
— Один бог знает, — на этот раз ответил Санчо Панса. — Мотор барахлит. Перебирать надо.
Мальчишка стоял, переводя взгляд с одного на другого. Потом сел. Его ложка застучала по котелку.
— Может, помочь? Мои ребята разбираются в моторах, — предложил Трубников.
— Мы и сами разбираемся. Короче: сожалеем, но… Беден же ваш институт — на побережье работаете без лодки. У нас вот на троих две.
Трубников не стал говорить, что дело не в лодке, а во времени, да и зачем повторяться, мотор от его слов не заработает.
— Ну извините за беспокойство, — сказал он и, не оглядываясь, зашагал к трактору.
— Что в первую очередь грузить? — весело встретил его вопросом Паша.
— В первую очередь доставайте нашу лодку и насос,
— Не дали, значит, — зло сказал Паша, — Вот котелочники!
— Почему «котелочники»? — удивился Трубников.
— А как же?! Уху из котелков едят! Другой посуды не могли взять с собой, что ли? Показуха. Мы, мол, полевики!
— Паша! При чем здесь котелки?! Мотор неисправен.
— Ну трехсотку бы попросили, — не сдавался Паша. — Вон под берегом стоит. Валерий торопится, да и нас ждать не будут, жмоты…
О трехсотке Трубников как-то и не подумал. На двух лодках все-таки быстрее.
— Не, — сказал Валерий. — Не просите. Не дадут. Не надо у них просить. Я их знаю. Я с вами поплыву.
— Вы хоть поинтересовались, откуда они, кто такие? — вступил в разговор Андрей.
Вполне серьезно Трубников ответил:
— Длинный — Дон Кихот, маленький — Санчо Панса, а третий… Солдатик третий. Салага…
— Они сами вам так представились?
— Нет. Это я их такими увидел. Внешне.
— А по содержанию они, по-моему, гады. Жмоты, короче говоря, — зло сказал Андрей. — Что мы, борт у лодки откусим?!