Дважды невезучие

Устименко Татьяна Ивановна

– Ладно! – мило улыбнулась я. – Пошутили, и хватит. Я же не знала, что вы шуток не понимаете. – Я надула губы и демонстративно принялась за свой кусок хлеба с мясом.

На поляне воцарились молчание и тишина, на меня смотрели как на редкостного зверя, но не более того. Как им еда поперек горла не встала, интересно? Я тут изощряюсь, а они спокойно жуют. Вот ведь непробиваемые. Поэтому я продолжила с некоторой ехидцей:

– Ваша королева, поди, точно в штанах ходит, раз уж у вас матриархат?

Ткор вздрогнул и попытался вскочить, но Тгир схватил его за руку и вынудил

сесть обратно. Все прочие воины молчали, лишь сосредоточенно жевали и искоса на меня поглядывали… Я в очередной раз подивилась тишине на поляне и попыталась развеселить всю честную компанию, рассказав парочку анекдотов. Когда после третьего какой-то здоровяк с двумя косами прижал меня к дереву (вот это скорость, я даже заметить не успела, как он подскочил) и начал ласково сжимать пальцы на моей шее, до меня дошло, что анекдоты про нетрадиционную сексуальную ориентацию орков им лучше не рассказывать. Не понимают, экая деревенщина…

– Эрхо, оставь ее, – тихонько приказал Тгир. – Она не стоит этого. А может, и стоит. – Его взгляд был задумчивым. – Возможно, она специально нас провоцирует, желая понять, насколько мы крепки духом и податливы к чужому влиянию. – Он усмехнулся. – Умная, очень умная тролька!..

– Все, молчу, – поклялась я. – Заканчиваю свои игры и молчу до самого вашего этого, как его, Летнего Стана.

– Правильная позиция! – похвалил меня Тгир. – Прибереги свои силы и фокусы для нашей королевы. О тебе же забочусь, дурочка…

Я ему залихватски улыбнулась и состроила шкодливую рожицу – дескать, не надо мне приписывать того, чего вы не знаете. В ответ получила доброжелательную улыбку и опущенные вниз глаза, словно разрешение продолжать дурачиться. Чем я, кстати, и занималась на протяжении всего остатка пути, сильно пошатнув моральное равновесие «ухорезов», вынужденных молча сносить мои колкие шуточки и подначки. Но внезапно присыпанный снегом ельник уперся в склоны гор, образующих узкую долину, и я невольно замолчала, впечатленная красотой открывшегося мне зрелища…

– Потрясена? – понимающе улыбнулся терпеливый Тгир. – Тогда не говори ничего и просто любуйся нашими краями, тролька. Перед тобой Летний Стан. И учти, второго подобного чуда ты не найдешь нигде в мире!

Ледница, остров богов, действительно щедр на чудеса! Не устаю убеждаться в этом день ото дня. Вот и сейчас, пройдя между склонами двух высоченных гор, мы очутились в узкой долине, надежно укрытой от посторонних глаз. И подумать только, там снаружи снег, холод, свищут пронзительные ветры, а здесь – тепло и благодать. Цветочки цветут, птички щебечут, журчат-прыгают по камушкам прозрачные ручейки… А все благодаря многочисленным гейзерам, тут и там вырывающимся из земли буквально у нас под ногами. Идешь себе среди столбов пара и восторгаешься: капли горячей воды висят в воздухе, подобно бесценным алмазам, а в небе над головой прочно стоит и не думает исчезать семицветная радуга, изогнутая словно мост. И если эта долина не величайшее творение Пресветлых богов, то что же она тогда такое?

– Так вот он какой, Летний Стан! – потрясенно помотал головой Зорган. – М-да, повезло вам, злыдни,

жить в таком волшебном месте!

– Топай давай! – беззлобно толкнул его в спину Ткор. – Боги каждому воздают по заслугам его. Нам – эту долину, вам – страдания и лишения. Значит, заслужили…

– Мудрое замечание! – хмуро хмыкнул Тай. – Интересно, чем это орки заслужили право жить среди этакой красоты?

– Да мы и сами – парни хоть куда! – важно надул татуированные щеки Ткор, а мы с Кайрой так и покатились со смеху, ибо выглядел он сейчас на редкость забавным и нелепым.

– Скоро сами все узнаете, пришельцы, – глубокомысленно улыбнулся мудрый Тгир. – Вот мы и прибыли в наш главный лагерь…

Орочий лагерь в излучине неширокой речки не представлял собой ничего грандиозного – пара десятков самых обычных шатров из дубленых звериных шкур. На натянутых веревках сушатся недавно постиранные вещи, по мелководью с визгом и хохотом носится стайка ребятни, а возле костра сидит пожилая орка и помешивает варево, кипящее в огромном котле. И пахнет в Летнем Стане отнюдь не розами, а рыбным супом с картошкой и кореньями.

– А ниче так запашок! – потянул носом голодный Трей, высовываясь из моего кармана. – Надеюсь, нас угостят обедом?

Паучишка Огонек вскарабкалась ко мне на плечо и нетерпеливо затопала лапками, поддержав идею дракона.

– Ага, угостят они, как же, ждите, – недоверчиво пробурчала я. – Потом догонят и еще угостят… Вы бы, ребята, не шибко надеялись на тутошнюю халявную жрачку. Подозреваю, нам этот обед придется отрабатывать по полной программе…

– Ой, только без меня! – поспешно изрек дракон и юркнул обратно в карман. – Я маленький и слабый… – глухо донеслось до меня из-под слоя ткани. – А таких эксплуатировать нельзя!

Огонек сложила лапки и шариком скатилась вслед за драконом.

«И эта отлынивает! – поняла я. – Видно, придется опять мне одной за всех отдуваться!»

И ведь точно угадала, как в воду глядела…

– Требую соблюдать права военнопленных, записанные в Третьей эльфийской конвенции! – театрально скандалил Зорган, прикованный к столбу, вкопанному возле самого большого шатра. – Вы обязаны предоставить нам кров, возможность помыться и трехразовое горячее питание… – Его голос все повышался и повышался, пока не превратился в крик.

– Кошка скребет на свой хребет! – проницательно заметил сидящий возле столба Тгир. – Смотри, парень, доорешься…

– А больше мы вам ничего не обязаны? – внезапно спросили насмешливым голосом, полог шатра поднялся, и из него вышла девица самой поразительной внешности…

Нет, я, конечно, тоже ростом и другими габаритами не обижена, но рядом с этой воительницей немедленно почувствовала себя маленькой и слабой, типа карманного дракона Трея. Девица возвышалась надо мной почти на две головы, ее мощные ляжки обтягивали кожаные штаны, на упертых в бока руках бугрились могучие бицепсы, а бюст размера этак седьмого плотно облегала серебряная кольчуга. На боку девы-воительницы красовался меч внушительной длины, а на рыжих волосах, заплетенных в две толстые косы, – золотая диадема.