Дважды одаренный
Шрифт:
Так что я уверен, что заведу здесь много полезных знакомств, когда поступлю.
Я самодовольно улыбнулся и встал рядом с постаментом. Забавный артефакт: круглая бляшка с гербом МАУД — щитом, в верхней части которого изображены два скрещённых скипетра — символы власти, а внизу раскрытая золотая книга — символ знаний.
Взяв в руки артефакт, я замер и выругался про себя.
Какая же сложная у него система каналов, а! Столько узлов, и каждый усиливает предыдущий. Эта мелкая бляшка должна очень мощно стрелять.
Да вот беда… Я послал в неё поток маны, а он застрял практически
Я искоса глянул на преподавателей. Сидят, лыбятся. Одна лишь шатенка сцепила руки в замок и искренне переживает за меня.
Плавно выдохнув, я прикрыл глаза и полностью сконцентрировался на своих ощущениях. Невольно вспомнил другие артефакты, которые мне уже довелось использовать после своего перерождения: артефакт ментальной связи и определитель дара. В обоих каналы маны были довольно простые и одной толщины.
Понятно!
Вот в чём подвох!
В эту безделушку ману нужно вливать разными дозами. Сначала сильно… ещё… ещё столько же… А теперь резко уменьшаем поток и льём в три раза дольше. А теперь вновь увеличиваем поток и снова льём, пока…
Артефакт засиял в моей руке тёплым золотым светом.
Я усмехнулся и показал его опешившим преподавателям. Я примерно понимал, как именно он поведёт себя при активации, так что близко подходить к каменной стене не стал. Напротив, отошёл метров на пятнадцать, выставил руку со своим оружием в сторону стены и послал в артефакт последний импульс маны.
Мощный золотой луч ударил в стену, созданную могучим одарённым ранга «Иерарх». Я бил в нижнюю часть этого магического укрепления, срезая стену на корню.
Послышался грохот, поднялась пыль…
Стена пала, и очередным импульсом маны я отключил артефакт, в котором всё ещё оставалась часть заряда.
Из-за пыли я не мог сразу разглядеть лица преподавателей.
Но услышал частые аплодисменты и восторженный женский голос:
— Он справился! Браво! Браво!
Я улыбнулся и направился к шатру. Пыль как раз начала оседать, когда я увидел вскочившего с места проректора:
— Нет! Этого не может быть! — заорал он, зашагав ко мне навстречу. Четверо его прихвостней рванули следом.
— Вы сами видели всё, что произошло, своими глазами, — спокойно произнёс я, когда Киреев остановился передо мной.
— Это невозможно! — припечатал он, вскинув подбородок. — Простолюдин не в силах активировать артефакт третьей ступени! Уверен, здесь какой-то подлог! Я не засчитываю этот экзамен! Егоров, покиньте немедленно территорию Академии!
Его сиятельство Владислав Александрович Резанов, некогда носивший титул «Первый Меч Империи», уже давно утратил веру в то, что его внук жив. Только где-то глубоко в душе старого графа ещё теплилась надежда. Возможно, именно поэтому… а может, потому что граф боялся сдаться, каждый год четвёртого июня — в день рождения своего пропавшего внука Саши — Владислав Резанов рассылал запросы в интернаты по всей Империи.
А что писать в запросе? Граф знать не знал. Он указывал имя и отчество внука, дату рождения. Рационализм подсказывал его сиятельству, что вероятность успеха крайне мала.
Но слепая
Сперва Владислав Александрович отправлял письма в ближайшие интернаты, затем в более отдалённые, позже граф и вовсе начал отправлять письма в такие далёкие уголки страны, о которых столичный граф раньше даже и не слышал.
Ответы на эти запросы хоть и были порой написаны разными словами, имели одну и тут же суть:
«Совпадений нет. Увы, таких воспитанников у нас не числится».
В две тысячи двадцать пятом году в день, когда внуку должно было исполниться восемнадцать лет, Владислав Резанов вновь разослал письма. И вот сегодня пришло несколько ответных конвертов.
Запершись в своём кабинете, граф смотрел на них, не решаясь открыть хотя бы одно. Надежда горела в его сердце маленьким огоньком. Но он знал, как будет больно в тот момент, когда он снова прочтёт проклятое «совпадений нет».
Сжав зубы, граф создал на кончике указательного пальца металлический нож и вскрыл первый конверт. Достал свёрнутый вдвое лист бумаги, развернул и впился в него взглядом.
Канцелярская тарабарщина…
И внизу:
«К сожалению, совпадений нет».
Чертыхнувшись, граф вскрыл следующее письмо:
«… совпадений нет».
Дальше!
«… совпадений не обнаружено».
Следующее!
«… приносим свои извинения, но такой ребёнок к нам не поступал».
Его сиятельство чувствовал, что грудь будто бы сдавили тиски. Он тяжело задышал и схватился за сердце.
«Надо бы выпить лекарство… — подумал граф. Он перевёл взгляд на последний конверт и горько усмехнулся: — Но сперва закончим».
Резким движением Владислав Александрович вскрыл конверт и быстро достал листок.
Он замер, не веря своим глазам. С жадностью старый граф вчитывался в каждое отпечатанное слово, позабыв, как дышать:
'Ваше сиятельство граф Резонов Владислав Александрович,
С радостью сообщаем, что ребёнок с указанными вами именем и датой рождения действительно находился в нашем интернате. У него проявился Дар, и согласно законам Империи, мальчик был переведён в кадетский корпус для сирот-простолюдинов. Его отправили в Столицу, в кадетский корпус, который проводил доукомплектацию в то время. Также с радостью сообщаю, что за этого ребёнка нашему интернату позже было выплачено дополнительное вознаграждение, так как в нём признали дважды одарённого. Немного омрачает эту радость неполная сумма вознаграждения, говорящая о том, что Второй Дар мальчика был раскрыт не полностью. Адрес кадетского корпуса…'
Ниже стояли дата, подпись и три печати интерната.
Граф не мог сдержать улыбки. Его внук жив! У него есть Дар! Более того, он дважды одарённый! Ну и что, что второй Дар не полностью раскрыт…
Главное — Саша жив! Жив наследник рода!
А с раскрытием Дара можно будет позже поработать.
Граф Резанов с облегчением выдохнул. Он хотел уж было вскочить с кресла и немедленно ехать в корпус, как вдруг заметил, что в конверте есть ещё что-то.
Сердце графа вновь сжалось. Опытный воин предчувствовал неладное. Нахмурившись, он извлёк из конверта небольшой клочок бумаги, на котором было написано от руки: