Дважды отвергнутая Леди Тени
Шрифт:
Обычно Рикр приходил со мной, но в этот раз я попросила его остаться дома. Теперь я знала, что у него были силы разбить всю операцию, и брать его с собой было слишком заманчиво.
Мы с Доминикой пошли к зданию аукциона. Я смотрела на каждую лошадь по пути, оказывая им услугу, признавая их существование, их драгоценные жизни, которые многие считали бесполезными.
— Колби переезжает в Онтарио, — резко сказала Доминика.
Я повернула к ней голову.
— Когда?
— Середина августа. Его приняли в университет в Торонто.
Колби
— Вот повезло ему, — буркнула я.
Она кивнула, выдавливая улыбку.
— Нам нужен кто-то, кто займет его место.
Проще сказать, чем сделать. Многие волонтеры приходили поиграть с козлятами или вычесывать лошадей, но обнаруживали, что работа, с которой нам была нужна помощь, не была веселой. Убирать загоны и мыть полы не было гламурно.
— Я думала… — Доминика помедлила, взглянув на меня, — … не хочет ли Зак быть волонтером?
Его имя, прозвучавшее внезапно, было как удар по солнечному сплетению — я старалась не думать о нем — но удивление быстро прошло, я нахмурилась.
— Откуда ты знаешь его имя?
— О, — она неуверенно улыбнулась. — Разве он не упоминал его?
— Упоминал что?
— В тот день, когда ждал тебя с работы для свидания в горах…
Свидание в горах? Она говорила о походе в горы для убийства Дюллахана, ворующего сердца, пока он не убил снова?
Доминика все еще говорила:
— …представился и спросил, мог ли помочь. Я за полминуты поняла, что он знает, как вести себя с лошадьми. Он — трудяга.
Я чуть не потерла рукой лицо, вспомнив в последний миг, что мои ладони были в пыли.
— Почему ты не сказала раньше?
— Я не думала, что ты не знала. Я решила, что он рассказал тебе об этом.
— Он сказал тебе, что мы встречаемся?
— Нет, — она коснулась моей руки. — Прости, я не должна была делать выводы.
Я поняла, почему она так решила. Она наткнулась на меня и Зака, целующихся так, словно мы могли вот-вот сорвать друг с друга одежду, а потом он остался на ночь, помогал на ранчо весь день, а потом он ждал меня на «свидание».
Она вздохнула.
— Но это обидно, потому что он — самый красивый жеребец, какой был на моем ранчо.
Я закатила глаза.
— Его характер с этим не вяжется.
— Да? Он не был общительным, но он был отличен с лошадьми. Нежный и терпеливый.
Я видела пару раз, как он общался с нашими лошадьми, и не могла спорить.
Поняв три дня назад, что Зак пропал без слов, я сначала ощутила сильное желание выследить его и все высказать ему. Но я не знала, куда он ушел, и не хотела общаться с ним, так что даже не пыталась его найти.
Это меня разозлило.
С тех пор я старалась не думать о нем, и я хорошо справлялась, пока Доминика не упомянула его.
Я
Если бы их убийство что-то меняло, я бы это сделала. Если бы разгромленное здание аукциона могло спасти лошадей, я попросила бы Рикра превратить это место в ледяной Армагеддон. Но это ничего не исправило бы. Не так далеко была дюжина других аукционов скота, лошадей просто перевезут на другой аукцион и все равно продадут. Даже если бы я могла забрать всех лошадей в приют, у нас не было места, рук или денег, чтобы заботиться о них.
Я дышала сквозь острую вспышку бессилия. У меня теперь было больше сил, но этого не хватало, чтобы изменить то, что было важно. Хотя я могла найти способ, чтобы эти покупатели мяса истекли кровью до конца дня.
Мы с Доминикой уже собирались пройти в открытые двери здания аукциона, когда вопли паники донеслись из загонов. Мы повернулись на звук.
— Что происходит? — спросила она.
Шум доносился из той же стороны, где я осматривала гнедую кобылицу и пегого коня.
— Я проверю, — сказала я. — Иди.
Она кивнула, и я побежала туда, откуда мы шли. Чем дальше я бежала, тем больше волновались лошади в загонах — закатывали глаза, прижимали уши, толкались и задевали металлическую ограду.
— У кого есть пистолет? — крикнул кто-то.
— Скорее…
Хриплый вопль жеребца заглушил другие звуки, я двигала ногами быстрее.
Лабиринт оград и загонов резко закончился, и пустое поле тянулось к линии деревьев, лес спускался по склону горы. Группа мужчин, из которых у нескольких были футболки-поло с логотипом аукциона, кричали и махали руками, словно пытались что-то отпугнуть. Раздался еще один вопль, а за ним звон металла.
Я ожидала увидеть лошадь, которая пыталась вырваться из загона, и я застыла от шока, увидев, что черный жеребец пробивался в загон.
Не просто жеребец.
Его шерсть блестела, как обсидиан, мышцы двигались на каждом дюйме его восхитительного тела. Шелковистая грива ниспадала с его изогнутой шеи, и его длинный хвост тянулся как черное знамя. Он был высотой в двадцать ладоней, но он был построен как лошадь для выступлений, а не тягловая лошадь.
Он был прекрасен… и он злился.
Он повернулся и ударил задними ногами. Его копыта вонзились во врата загона. Калитка сорвалась, упала на землю. Жеребец ворвался в загон, напугав пять лошадей внутри. Он зашел за них и укусами острых зубов послал лошадей бежать в поле.
Он легко перемахнул через ограду, попал в следующий загон. Еще удар, и другая калитка сломалась.
Он выгнал еще трех лошадей в поле, и у меня возникла безумная мысль, что жеребец спасал других лошадей. Но не было таких умных лошадей.
По крайней мере, среди смертных.