Дважды в одну реку
Шрифт:
— 35 километров, — ответил Макс.
— Как представлю, что еще назад возвращаться! Даже не знаю, как я согласился на эту поездку?
— Как говорит твоя мама: очередная авантюра Звенигородцева, — рассмеялся Максим.
— В последние полгода авантюр было не так уж много! Я уж заскучал совсем, — Дима хлопнул его по плечу, и Макс с притворным стоном раскинулся на земле.
— Слушай, я прямо как герой «Войны и мира», смотрю в голубое небо над Аустерлицом, — сказал Максим.
— Где? — не понял Дима.
— Над Аустерлицем, — повторил Максим, — Город такой в Австрии. Помнишь, мы еще сочинение в школе писали: размышления Андрея Болконского под Аустерлицем — как-то так. Мы же вроде с тобой за одной партой сидели?
— Ага, Андрей
— Ты что какой буквальный?! — начал было Максим, но замолчал на полуслове — вспомнил Дашу, это была ее любимая фраза… — А, помнишь, как мы Дашку первый раз взяли на велосипедах кататься? — спустя минуту продолжил он.
— Как же не помнить? — Дима снова потянулся к рюкзаку, — Будешь бутер?
— Не, не хочу, — отказался Максим, нежные лучи осеннего солнца, пробиваясь через кроны деревьев, ласкали его лицо словно руки любимой девушки, — Она до этого последний раз каталась лет 10 назад, но не признавалась, что ей страшно и тяжело. В этом была вся Дашка.
— Угу, «Даша — иду к своей цели напролом», — жуя бутерброд, сказал Дима.
— Димка, ты что говоришь? — Максим резко вскочил и навис над другом.
— Еще не хватало, чтобы ты мне в морду из-за нее дал. Все девчонки на нашем курсе так говорят, — ответил парень.
— Ты что повторяешь то, что девчонки говорят? — Максиму стало неловко за то, что чуть не набросился на друга. — Ладно, давай свой бутер!
— Самое прикольное было, когда мы завалились на велосипедах на смотровую площадку, — Дима решил, если уж Максу так хочется вспоминать свою Дашу, он может и подыграть.
— Ага, забыли совсем, что по субботам туда свадьбы приезжают фотографироваться, а тут мы грязные мокрые, на велосипедах комья грязи, невесты от нас шарахались во все стороны, — вспомнил Макс.
— Ехать туда была, кстати, Дашкина идея. Я вам говорил про свадьбы.
— У Дашки был период презрения к свадьбам, — Максим улыбнулся. Он вспомнил, как на той же самой площадке перед одним из экзаменов в летнюю сессию целовал Дашу под шепот Дона и назойливый щебет птиц.
— А я ее, кстати, видел, недели полторы назад, — сказал Дима.
— Я ее каждый день в Универе вижу, — буркнул Максим, которому не хотелось говорить о Даше в настоящем времени.
— Не, я ее вечером в пятницу видел возле этого нового ресторана «Мёд». Я еще сестру старшую встречал. Она, как расстается с очередным парнем, родители ноют: «Дима, ты должен ее встретить-проводить».
— Дашка с Юлькой была? — с надеждой спросил Максим.
— Нет, с парнем каким-то, лет 30. Высоким таким, темным. У него еще Lexus черный.
Максим ничего не ответил, да и что он мог сказать? Даша встречается с кем-то — это вполне закономерно, как сказала бы его мама. Ему это понятно — Даша красивая и умная, с чего ей проводить вечера с подругами? В Университете Максим видел ее только мельком, девушка приезжала на занятия, а стоило лишь прозвенеть звонку с последней пары, сразу же бежала к автомобилю и уезжала на работу. Они заканчивали пятый курс, и Даша с начала сентября работала в Главном управлении Центробанка по области. После возвращения из Беркли она стала другой, может, и совсем чуть-чуть, но Макс это видел, чувствовал. Он почему-то всегда считал, что Америка — такая демократичная страна, где всё нараспашку, а Даша вернулась оттуда, наоборот, чуть более холодной и утонченной. Она всё больше походила не на реального человека, с которым можно смеяться и обниматься, а на фигуру с обложки журнала, только, Макс не мог решить какого — гламурного глянца или чего-нибудь занудного про успешную карьеру. Даша странным образом объединяла в себе эти, казалось бы, взаимоисключающие черты. Она была элегантной и застенчиво-сексуальной, ее простые платья бледных цветов и волосы, подстриженные в геометричное каре, рождали мысли не о работе или учебе, а о самом жарком сексе на свете, когда уже никто не может вспомнить, с чего и как все началось, а хочется только выпивать
— Ладно, поехали обратно, — Максим поднялся, надел сброшенный рюкзак и подошел к велосипеду.
— Поехали, — немного уныло протянул Дима. С самого детского сада они с Максом были не разлей вода, когда Максим уезжал на каникулы или болел, Дима просто не знал, что ему одному делать.
— Завтра поедешь со мной на кайте кататься? Вроде ветер должен быть сильный, — предложил Максим, когда они уже двигались в сторону города.
— Ни за что! — рассмеялся Дима, — Мне бы сегодня до дома дотащиться. Это у тебя какой-то спортивный угар всю весну и лето, на чем мы за это время только не катались. А я завтра буду целый день дома валяться.
Друзья не понимают его, даже Дима, — с грустью подумал Максим. — У него не было сил просто сидеть дома, хотелось что-то делать, куда-то бежать. Спорт, а, тем более, такой экстремальный как кайтинг, был отличным способом отвлечься и ни о чем не думать. Можно было нестись по волнам, отдавшись стихии: небу, воде, ветру. Можно было крутить педали велосипеда, растворяясь в окружающем мире. Отец не дал ему поехать в альпинисткий тур, сказал: «Даша, конечно, хорошая девочка, но не до такой же степени!». Мама твердила: «Был бы ты поумнее, лучше бы взялся с таким же энтузиазмом за учебу!», а отец только просил быть поосторожнее. Не то, что Максим был против учебы, в конце концов, он понимал, что еще совсем не много и предстоит выбор работы, самостоятельная жизнь, но учеба слишком приближала его к Даше, к воспоминаниям о том, как они вместе готовились к семинарам у нее дома, как она помогала ему с курсовой, отказываясь написать сама, но просиживая с ним целыми вечерами, пока Макс с горем пополам придумывал какие-то идеи и выводы. Только не нужно думать, что прошедшие месяцы Максим вел образцовый образ жизни: он зависал в клубах ночи напролет, тиская девушек всех мастей: блондинок, брюнеток и рыжих, он находил их нижнее белье в бардачке своей машины и на полу в родительской ванной, но это была совсем другая история, скорее даже не история, а набор разрозненных эпизодов.
Даша бросила теннисную сумку на заднее сиденье автомобиля и медленно вырулила со стоянки возле корта, четыре года назад она мечтала быть стройной блондинкой, водить автомобиль и играть в теннис. Сейчас девушка понимала, это были не мечты, а так — планы, причем уже исполненные планы — она едет с корта за рулем собственного автомобиля, и она платиновая блондинка 42 размера. Жизнь прекрасна! Воскресный вечер она собиралась провести с Леной, сама Даша предпочла бы поход в ресторан или кофейню, но Лена была ограничена в средствах — ради оплаты последнего курса Универа вынуждена была подрабатывать официанткой в сомнительном кафе, помимо основной работы операционисткой в банке.
Девушки расположились в гостиной квартиры, в которой Даша жила с мамой, пили чай с тортом и делились новостями о событиях последних недель — из-за работы поболтать в Универе, как прежде, больше не получалось.
— Лена, ну так что? Будешь подавать документы в аспирантуру? — спросила Даша, смакуя запретное тирамису крошечными кусочками.
— В этом году точно нет, надо рассчитываться с долгами, которые мы с мамой накопили, оплачивая учебу, выходить на работу на полный день — в конце концов, место в Сбербанке на дороге не валяется, — Лена окинула взглядом большую светлую комнату с видом на центральную площадь города, мебель итальянских мастеров, Дашу, такую сияющую и ухоженную — ей самой все это могло только сниться. Она с мамой-биологом и братом маргинальных наклонностей жили в тесной квартирке в заводском районе, где окна зимой заклеивали бумагой и закрывали вылинявшими портьерами. На поступление в Университет мама копила последние пять лет учебы в школе и то хватило лишь на платное отделение, а, значит, каждый семестр приходилось искать деньги и, не найдя, их видеть свою фамилию в списках на отчисление. Дашина мама платила за Лену уже трижды, и эта помощь была огромным счастьем.